С внимательным прищуром глаз.

А угли тлеют, как рубины,

И сизым курятся дымком.

– …Впервые просеки рубили

Мы здесь еще в сороковом.

Навстречу солнцу! К океану!

Да! До войны! А то, когда?

Тогда, пожалуй, было рано.

То были трудные года…

Он руки над огнем простер.

– А ну, подбрось еще в костер!

И тут же прутиком, достойно,

Огонь пошевелил слегка.

Взял в пальцы уголек – спокойно,

И прикурил от огонька.

– А как зовут тебя?

– Андрей.

– Ну, что ж, Андрей. Смотри бодрей.

Здесь в нашем деле весь вопрос,

Как в преферансе. Важен снос.

Пришел в тайгу, люби тайгу.

Не побеги…

– Не побегу.

– Не озоруй. Тайга твой дом,

Когда ты сам стоишь на том.

А если что, сомкнется крона

И ты тогда как под водой.

В стволах двустволки

два патрона.

Не жги их зря. Твое с тобой…

И кто ты есть, по крайней мере,

Тайга, как жизнь, тебя проверит…

Ну, ладно! Спать! Встают здесь

рано,

А красным байкам нет конца.

Уснул Андрей.

Во сне Ивана

Он видел точно, как отца.

Тот, как отец, сказать бы мог:

«Живи и счастлив будь, сынок!»

И вот уже крепка походка,

Не спотыкается нога.

И не «щетина», а бородка.

Таежный форс.

А что тайга?

Привычны и ночная сырость

И жгучей мошкары огонь.

Тайга пропустит, сделай милость.

Лишь только зря ее не тронь.

Не тронь ее, не будь беспечным.

И помни: ты здесь гость, пока.

А мать-тайга стояла вечно

И простоит еще века.

БАЙКАЛ

Прорвав тайги крутой затор,

Внезапно засверкал простор.

Он словно чаша лазурита

В оправе черных берегов.

Вода и небо синью слиты.

– Байкал! Ты, значит, вот каков!

Как будто сказка,

будто сон то:

Перед тобой морская гладь

Уходит вдаль, до горизонта.

А горизонта – не видать.

Играют блики на закате

Гигантской рыбьей чешуей

И на подводных крыльях катер

Бурун вздымает за кормой.

Пускай не каждому известно,

Что глубина здесь просто страсть,

Что четверть всех запасов

пресной

Воды в Байкале собралась;

Что омуль, знаменитый омуль,

Не где-нибудь, а только тут;

Что острова, бывает, тонут,

А горы сказочно растут;

Что Баргузин волной швыряет

Высокой, шквальной, штормовой;

Что триста рек в Байкал впадают,

Чтобы излиться Ангарой —

О Красоте, понятно, речь,

И надо красоту беречь!

Понятно: люди нет, не могут

Порушить чудо-красоту.

Им надо отвести дорогу,

Как говорится – «за версту».

Но, чу! По берегу Байкала

Бульдозером поломан лес.

Ему дороги, видно, мало,

Так прямо по лесу полез.

Рокочет он за поворотом

И треск, как будто ледоход

там.

Андрей ему наперерез.

Раскинул руки, встал как крест.

Бульдозер мощный, сильный,

новый.

Отвал стальной, тревожный блеск.

В кабине парень двухметровый.

А все-таки, поди, не съест.

– Ты что, сдурел? Смахну, как муху…

И рычагом поднял отвал.

Андрей подумал: «Он под «мухой».

Такой способен наповал».

А сам стоит, хоть дрожь по телу.

И нет ему назад пути.

– Куда?!

– Пусти! Тебе какое дело?

Твой берег, что ли? Отойди!

– Да ты пойми. Ведь неспроста

Здесь заповедные места…

Заскрежетали гусеницы