Эрнандес пристально посмотрел на человека рядом с пикапом. Нехорошая улыбка искривила тонкие губы, обнажив ряд мелких зубов.

Доктор поднял руки ладонями вверх, словно признавая вину.

— Прости, Босс, прости. Это все мой проклятый язык.

Эрнандес кивнул головой, принимая извинения своего teniente.

— Где остальные?

— Семеро carnales [4] ждут команды к северу от входа. У Хуареза есть кусачки. А Хесус около машины, следит, чтоб нам не помешали.

Эрнандес еще раз кивнул и вышел из «доджа». С наслаждением потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Подошел к правому борту пикапа, запустил руку под арку заднего колеса, нащупывая рычаг. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем раздался звонкий щелчок потайного механизма. Часть борта повернулась на скрытых петлях, открывая неглубокую вертикальную нишу, отделанную толстой резиной. В ней на пластиковых держателях висел странного вида автомат, напоминавший несколько вложенных одна в другую труб разного диаметра и карманный пистолет «Астра 5000» с навинченным на короткий ствол глушителем. Док, а по документам гражданин Соединенных Штатов Америки Дженеро Флорес, с радостной улыбкой потянулся к автомату. Его любимое оружие, старый добрый М3 «Шприц» сорок пятого калибра как раз и послужил причиной того, что к Флоресу намертво приклеилась кличка «Доктор».

Достав автомат, Дженеро пошарил в углублении между бортом и полом. Комично закатив глаза, извлек самодельный глушитель длиной в два фута и три снаряженных магазина для своей игрушки.

Дождавшись, пока Доктор отойдет от машины, Эрнандес извлек из тайника пистолет и внимательно осмотрел его. Дослал патрон, поставил на предохранитель. Задрав рубашку, засунул оружие за пояс длинных шорт цвета хаки. Слегка наклонился, проверяя, насколько удобно сидит пистолет. Острый выступ рукояти немного царапал кожу на животе, но в целом, дискомфорта не создавал. Шагнув к кабине доджа, Эрнандес постучал пальцем по ветровому стеклу. Поймав внимательный взгляд Мигеля, тихо проговорил:

— Ждешь нас тут. Если поднимется тревога, встречаемся в Нуэво Ларедо [5] , на нижней стоянке у реки. В любом случае, через двенадцать часов ты и Хесус должны пересечь границу. Это ясно?

Человек за рулем «доджа» кивнул. Эрнандес отвернулся и, хлопнув по плечу Доктора, поманил за собой. Уже через несколько секунд их фигуры растворились в жаркой летней ночи.

Семеро бойцов и сержант Хуарез расположились за невысоким земляным отвалом, всего в ста ярдах от хлипкого проволочного забора. От взглядов охранника, развалившегося в старом офисном кресле, их защищал чахлый кустарник, чудом прижившийся на склонах отвала. Охранник сидел в круге яркого света, отбрасываемого фонарем, закрепленным под жестяной крышей будки. В руках он держал то ли газету, то ли глянцевый журнал для мужчин и немилосердно клевал носом. Низко пригнувшись, Эрнандес подобрался к Хуарезу и обменялся с ним несколькими тихими фразами. Затем, осторожно приподнявшись, осмотрел открытое пространство перед забором. Кивнул своим мыслям, и бросив быстрый взгляд на засыпающего охранника, махнул рукой: «Начали!»

Бар «Мескалин» представлял собой одноэтажный кирпичный прямоугольник, привлекавший внимание разве что полным отсутствием окон. Заложенные грязно-белыми силикатными брусками, оконные проемы поразительно напоминали бельма, украшающие сгоревшее на солнце лицо старого попрошайки. Самодельная железная дверь вела внутрь помещения, над ней примостился помятый кожух промышленного кондиционера, служившего, по-видимому, единственной вентиляцией в этой каменной коробке. Черного выхода не было, хотя знающие люди говорили про некий подземный ход, ведущий к высохшему колодцу за баром. Десяток потрепанных байков и два пыльных пикапа с техасскими номерами заполняли небольшую площадку перед входом, оставленные владельцами с полным пренебрежением к каким-либо правилам парковки. На одном из байков, закинув ноги на широкую вилку руля, полулежал молодой парень в синих линялых джинсах и кожаной безрукавке. Смуглую грудь покрывала затейливая вязь латиницы, а посередине, между коричневых сосков, красовалась римская цифра 13. По левой щеке стекали две небольшие слезинки, аккуратно набитые черной тушью. Из-за пояса джинс виднелась рукоять «Пара Орднанс [7] » сорок пятого калибра с изготовленными на заказ перламутровыми накладками и магазином увеличенной емкости. В правой руке парень держал небольшую рацию в ярком пластиковом корпусе, и зажав тангенту большим пальцем, что-то увлеченно говорил в микрофон. Левая, с дымящейся между указательным и средним пальцами сигаретой, оживленно жестикулировала в такт словам.

— Гильермо, амиго, ты должен мне четыре сотни, и я хочу их прямо сейчас! — он отпустил тангенту, рация зашипела, а потом взорвалась водопадом испанских фраз. Надо сказать, по большей части состоявших из vete a la vegra и me vale vegra. Раз или два прозвучало чуть более изысканное ah, como chingas [8] !

Парень, развалившийся на сидении байка, с улыбкой дождался пока Гильермо иссякнет, а потом продолжил звучным голосом баптистского телепроповедника:

— Не умеешь играть в кункен [9] , не садись за стол, сын мой. Тебя одолевает грех скупости, и ты попадешь в ад. Но если жалко четырех сотен, могу взять долг твоей сестрой. Давно хотел вдуть в ее большой, аппетитный зад, — переключившись на прием, он поднес рацию к уху в ожидании ответа. Динамик зашипел, коротко рыкнул, а потом раздался короткий треск, будто кто-то запустил передатчиком в стену. Довольно улыбнувшись, парень заложил руки за голову и прикрыл глаза, собираясь слегка вздремнуть.

Его разбудило деликатное покашливание. Приоткрыв глаза, Франко, а так звали растянувшегося на байке парня, увидел невысокого худощавого мужчину, стоявшего от него не более чем в двух ярдах. Несмотря на жару, мужчина был в строгом деловом костюме темно-серого цвета, голову украшала небольшая, но явно дорогая шляпа. Полные губы под короткой щеткой усов изогнулись в приветливой улыбке, в черных глазах сверкали искорки смеха. Франко удивленно моргнул и снял ноги с широкого руля байка.

— Эй, хомбре [10] , ты что тут забыл? — парень поднялся на ноги и угрожающе расправил широкие мускулистые плечи. Полы кожаной безрукавки разошлись, давая возможность странному посетителю рассмотреть пистолет и украшавшие грудь татуировки.

— Мне нужно повидать синьора Эрнандеса, — произнес мужчина в костюме негромким, хорошо поставленным голосом. — Будьте так любезны, сообщите обо мне, — он указал взглядом на рацию, до сих пор зажатую в правой руке парня.

Своими манерами и гладкой правильной речью с характерным новоанглийским выговором, странный посетитель напомнил Франко мистера Беккета из средней школы города Ньюпорт, штат Род Айленд. Этот мерзкий лысый толстяк не упускал возможности сообщить всем, что Бог создал Америку для белых людей, а не для негров и грязных мексикашек. Франко посчитался с ним, разбив жирный затылок обломком старого кирпича, и отправился на год в колонию для трудных подростков. Молодость и сочувствие судьи позволило избежать более серьезного наказания, однако мистера Беккета парнишка мексиканец запомнил хорошо.