«Разве что защитное поле могло бы спасти, но опыта в его постановке у меня в принципе нет, как и у Эхинацеи», – подумал он, чуть поморщившись, так как держать плазмоид в стабильном состоянии столь длительное время становилось несколько напряжно.

– Телепортировать! – засмеялась Эхинацея.

Ее плазмоид мигнул и исчез. В следующую секунду где-то за дверью раздался сильный взрыв, что сопровождалось криками боли в пси-поле, так как в огне, что волной пошел по коридору, сгорели десятки и пострадали сотни тварей.

Из памяти Эхинацеи Роев знал методику телепортации объектов и с удивившей его самого легкостью повторил действие.

В коридоре грохнул еще один взрыв.

Потом они сделали еще несколько фаейрболов и запулили их за пределы комнаты. Типа закрепляли умение.

В какой-то момент Владислав вспомнил о своем взрывоопасном «украшении», что до сих пор болталось на шее.

«Надо бы наконец от него избавиться», – подумал он и обхватил ошейник, чтобы лучше его почувствовать.

Несколько секунд на прочувствование, ментальный посыл – и ошейник исчез.

Роеву аж вздохнулось свободнее. Все-таки таскать бомбу на шее, которая в любой момент могла детонировать, не самое приятное чувство.

На почве успехов в телепортации файерболов у них возник прямо-таки зуд экспериментаторства в попытке выяснить, что они еще могут, чего не могли раньше или могли, но плохо.

Эхинацея, сосредоточившись, чуть оттолкнулась от кровати, плавно взлетела в воздух и несколько раз перевернулась вдоль своей оси прямо над Владиславом.

– Ну как?!

– Превосходно!

Посмотреть действительно было на что, а особенно потрогать. Несмотря на значительный по земным меркам возраст, тело Эхинацеи было идеальным, упругим как у двадцатилетней, да и формами ее природа не обидела, чего только стоит грудь третьего размера, или она сама себе такую сформировала, ибо местные медтехнологии это легко позволяли, что, впрочем, не суть важно.

Но на этом она не остановилась, и, стоило только Владиславу протянуть к ней руки, она со смехом взмахнула руками, как птица, и взлетела где-то на середину высоты помещения. После чего начала парить по комнате Роева, то как птица размахивая руками, то изображая из себя пловчиху.

– Ну же, присоединяйся!

И Роев присоединился. Вспомнив все, что относилось к данному псионическому разделу, сосредоточился и полетел. Хотя поначалу левитация давалась ему очень непросто, как у велосипедиста, в первый раз оседлавшего двухколесного коня. Но постепенно он наловчился и стал выделывать в воздухе фигуры высшего пилотажа, вспомнив свою бытность пилотом ВВС РФ.

Сил у них сейчас почему-то было очень много, явно результат пси-слияния и того, что они себя слегка модернизировали, так что Владислав и Эхинацея устроили игры в догонялки, как угорелые носясь по всей комнате, отталкиваясь от стен, пола и потолка, летая свободно, словно находясь в модуле космической станции.

– Жаль, что ты комнатку такую маленькую выбрал, не развернешься.

– И не увернешься! – добавил Владислав, хватая радостно завизжавшую Эхинацею за талию и прижимая к себе.

– Может, полетим наружу?! Там куда как больше пространства!

– Лучше в другой раз, – призвал Владислав к благоразумию. – Там в коридорах полно злобных тварей, а также прочей пакости, подцепим еще чего-нибудь, стены грязные и вообще…

– Да, ты прав.

Эхинацея мягко приземлилась в кровать. Туда же рухнул Роев.

Тут ее осенило новой идеей.

– Попробуем еще вот это…

Эхинацея встала и подошла к стене, поставила правую ногу на стену, а затем левую, после чего выпрямилась и пошла зигзагом, находясь параллельно полу. Дошла до потолка, и все повторилось, теперь она ходила по потолку как по полу. Дальше вообще разлеглась на потолке точно над Владиславом, заложила руки за голову и положила ногу на ногу.

– Ну как?

– Нет слов…

Роев невольно вспомнил разные фильмы про вампиров и одержимых, что вот так же могли свободно разгуливать по потолку. Невольно возникла мысль, что это все не на пустом месте возникло, были в прошлом на Земле сильные псионы.

«Может, и сейчас есть, просто достаточно умны и осторожны, чтобы не светиться почем зря, чтобы на операционные столы в секретных лабораториях не попасть, – подумал он. – И если светятся, чтобы срубить деньжат с помощью своих возможностей, то маскируют все фокусом, как тот же Дэвид Копперфильд, летавший по залу…»

– Попробуй и ты…

– Почему бы и нет? – согласился он и повторил операцию.

Ходить, правда, не стал, не было уверенности, что получится, а пополз по-пластунски, так гравитационное сцепление было больше. По стене дополз до потолка, а потом по потолку до Эхинацеи, где осторожно перевернулся на спину.