Матильда Домашкина

День начался вполне обычно.

Антон, кофе, болтовня с Маленой, отправка писем, прием почты, посетители…

До обеда все было нормально. А в обед…

Увидев в окно тот самый джип, Матильда малодушно застонала.

– Малечка, ЗА ЧТО?!

– Вестимо, за грехи твои тяжкие, – язвительно отозвалась подруга.

– Малечка!!!

– Передавай управление, – Малена беззлобно подсмеивалась над подругой. Да, не с Матильдиным характером вежливые переговоры вести. У нее метод один… два. Либо в нос, либо по печени. А как там дальше пойдет – врачу виднее. Боевая у нее сестренка.

Матильда радостно отдала весь контроль над телом в руки Малены, а сама расслабилась. И приготовилась наслаждаться представлением.

Малена автоматически поправила волосы, улыбнулась своему отражению в зеркале и принялась печатать. А нечего время терять…

Такой ее и увидел Давид.

Светлая прядь падает на щеку, лицо спокойное и сосредоточенное, пальцы легко бегают по клавиатуре, голубое платье подчеркивает летний загар…

Не красавица. Но есть в ней нечто такое, выше красоты. Порода, воспитание…

– Добрый день, – чуть кашлянул Давид.

Малена оторвалась от компьютера и одарила его нечитаемым взглядом больших серых глаз.

– Добрый день, господин Асатиани.

– Малена…

– Антон Владимирович у себя. Я доложу о вашем приходе?

– Не надо. Я к тебе.

Малена не стала изображать изумление. Аристократки не гримасничают нелепыми обезьянами в попытке показать то, чего не чувствуют. Это нелепо и глупо, они не комедиантки.

Они либо выказывают эмоции, которые испытывают в данный момент, либо держат на лице вежливую маску. Малена сейчас поступала именно так.

– Я хотел извиниться.

– В нашем мире сдох последний мамонт, – прокомментировала Матильда.

– Может, у него совесть проснулась?

– Ты в это веришь?

– Нет. Но вдруг?

Вслух комментировать Малена ничего не собиралась, вот еще. Она молча смотрела на Давида, заставляя того нервничать.

И – продолжать.

– Мы с Антоном действительно поступили недостойно. Ты не давала нам никакого повода, и обсуждать тебя при посторонних людях, да еще в таком ключе, было непорядочно с нашей стороны.

– Фигасе! А мальчик-то небезнадежен? – от души изумилась Матильда.

– Придется прощать, – согласилась Малена.

Давид правильно понял, что покоробило девушку, а это уже заслуживало внимания.

Малена чуть улыбнулась.

– Господин Асатиани, ваши извинения приняты. Я не держу на вас обиды.

Давид расцвел в ответной улыбке. По мнению Матильды – непропорциональной.

– Тогда… ты позволишь?

Малена вскинула бровь.

Матильда в очередной раз позавидовала этой гримаске. Вот у подруги она получалась совершенно органично, а когда то же самое попробовала изобразить перед зеркалом Матильда – вышла удивленная обезьянка. А вот не гримасничай, если не умеешь!

– Позволю – что?

На стол опустились два небольших листочка.

– Это билеты на концерт органной музыки. К нам приезжает Филип Новак, знаменитый органист, и сегодня вечером будет концерт.

– Где?

– В костеле на Садовнической.

– ГДЕ?! – искренне удивилась Малена. – В храме?

Удивление было ненаигранным, но все же, все же…

Костел в городе был не один. Было их три штуки, центральный, на Садовнической, еще один на окраине города, маленький, и второй такой же маленький вообще в пригороде, но орган, хороший, настоящий, большой, был только в одном из них. И раз в месяц там проводились концерты органной музыки.

Приглашались музыканты, два-три часа играли, потом уезжали.

Доступ на концерт был открыт для всех желающих. В конце концов, к Богу приходят и через музыку.

Матильда туда не ходила, и конечно, ни о чем таком не знала. Вот Малена и удивлялась вместе с подругой.[9]

Давид развел руками.

Да, в храме, и что такого?

– Приглашаю тебя посетить концерт в знак примирения.

Малена даже растерялась.

– Тильда?

Матильда вздохнула. Она знала, если она сейчас запретит Малене идти, та не пойдет. Но ведь…

Не в Давиде Асатиани дело, в концерте! А запретить сейчас Малене, это как показать ребенку конфетку и отнять ее. Напрочь…