— Ясно! — как-то раздраженно произносит он. Заходит в душ, спешит снять с себя грязную одежду. А я смотрю на капли крови на его одежде, закусываю губы от рвущихся вопросов. Подхожу к шкафчику над раковиной, достаю оттуда перекись, ватные диски.

— Иди сюда, я обработаю тебе губу, — Андрей глубоко вдыхает, немного смягчается, встает вплотную ко мне, позволяя о нем позаботиться. Морщусь вместе с ним, когда прикасаюсь к его губе. Точнее морщусь я, ндрей просто внимательно наблюдает за моими действиями.

— Больно?

— Нет, — тихо, спокойно произносит он. Ловит мою руку, забирает перекись, вату, кладет все на раковину. Подносит мою руку к своим губам, нежно целует мои ладони, смотрит в глаза, будто что-то безмолвно говорит, а я никак не могу понять, что это. Прижимает мою ладонь к своей слегка щетинистой щеке.

— Андрей, что произошло? — буквально умоляю его ответить. Уже сама глажу его лицо, смотря в невероятно черные и такие уставшие глаза.

— Ничего, все хорошо. Теперь все будет хорошо, — отрывается от меня, снимает боксеры и проходит в душ. Встает под струи, смотрит на меня через пелену воды.

— Все закончилась, Виктория. Завтра адвокаты Эдуарда официально передадут тебе все, что он отнял. И завтра же вечером мои люди привезут твою дочь и няню домой.

— Как?! А как же суд, развод и все прочее? — ничего не понимаю. Еще вчера все стояло на месте, а уже сегодня все решилось.

— Какая к черту разница, как?! — немного повышая тон, отвечает он, отворачивается от меня, начиная мыться. меня вдруг окатывает пониманием, как это произошло. В голове все складывается, словно пазл. Его постоянное отсутствие дома, нескончаемые звонки начальника охраны и кровь на его одежде.

— Что ты с ним сделал? — спрашиваю я, посматривая на кровавые следы, от которых сейчас прихожу в ужас. Выражение лица Андрея в секунды меняется. Он снова начинает меня пугать. Я жду ответа, а он молчит, смывая с себя белую пену геля для душа. Заканчивает мыться, шагает ко мне, весь мокрый, со стекающей с его сильного, напряженного тела водой.

— А это имеет для тебя какое-то значение? Я думал, в нашем деле главное — цель. Которая уже достигнута.

— Он хотя бы живой? — спрашиваю и сама ужасаюсь своему вопросу.

— Ты мне не ответила! — вдруг громко произносит он. — Это имеет для тебя какое-то значение?!

— Имеет! — зачем-то тоже повышаю тон, кричу ему в лицо. — Имеет! — повторяю я. — Как бы не было, он — отец моего ребенка. Мышка его любит. И…, — сама не знаю, что хочу сказать, задыхаюсь. Я, конечно, жаждала мести, но я думала, что мы просто отберем у Эдуарда все, что он отнял у меня.

— Что «и», Виктория? Договаривай! Не прикрывайся дочерью. Ты до сих пор что-то чувствуешь к этому мудаку?

— Я… Нет. Я не знаю, как объяснить. Но… Что ты с ним сделал?! — требую ответа. Не знаю почему.

— Жив твой муж, — последние слова кидает мне в лицо с насмешкой, раздраженным тоном. — Не обещаю, что здоров, но жив. — Отходит от меня, накидывает на торс полотенце, быстро выходит из ванной. А я вновь иду за ним. Нахожу Андрея в спальне, разговаривающего по телефону, точнее он просто слушает своего собеседника. Через пару минут сбрасывает звонок, швыряя телефон на кровать. Открывает шкаф, надевает на себя простые спортивные штаны, очень низко сидящие на нем. Разворачивается ко мне, хватает за руку и ведет за собой в кабинет.

— Сядь! — буквально приказывает он, как только мы заходим в кабинет. Наливает, пару бокалов коньяка, протягивая один из них мне.

— Я не хочу, — отказываюсь от спиртного, но Андрей буквально впихивает бокал мне в руки.

— Выпей, нам нужно поговорить, — я понимаю, что нам нужно поговорить, я сама только что требовала от него ответа, но почему-то сейчас, смотря на ндрея, мне не хочется ничего знать. Я словно чувствую — то, что он хочет мне сказать, станет для меня шоком. Андрей садится за рабочий стол напротив меня, отпивает немного коньяка.

— Не спеши жалеть своего муженька. Я бы вообще не хотел тебе этого не говорить. Хотел бы, что ты не знала. Не нужно тебе еще большей боли. Но рано или поздно ты все равно все узнаешь от совершенно чужих людей. Так что лучше это буду я.

— О чем ты говоришь? — не понимаю я и все-таки отпиваю коньяка. Андрей вытаскивает из выдвижного ящика черную папку, подталкивает ее мне.

— Читай, здесь все написано. Факты, признания, доказательства, экспертиза. Все. Я собрал неоспоримые доказательства. Читай с самого начала, — смотрю на черную папку и понимаю, что не хочу ее читать. Я еще не знаю что в ней, но уже понимаю, что это что-то нехорошее. Отпиваю ещё коньяка, и все же открываю папку, начиная изучать содержимое.