— Будем все делать по наитию, — решил за всех дроу. — Все равно другого выхода у нас нет. Сидеть сложа руки и рассуждать — не выход. Надо действовать.

Несколько минут мы пытались сделать хоть что-то с кентавром, хотя после того, как его кожа начала трескаться, мы содрогнулись, настолько это было отвратное, но и щемящее душу зрелище. Особенно погано было на душе, когда мы, собрав всю свою силу, объединив ее, ничего не смогли сделать. Направленный всеобщими усилиями магический поток словно рассыпался, стоило ему коснуться Хиата. Да и наши силы стали иссякать. Поток становился все меньше. А потом и вовсе вырвалась только тонкая нить, которая тут же и потухла, даже не долетев до парня. Это страшно: смотреть, как твой товарищ мучительно умирает. В груди защемило. В горле появился ком. Я судорожно сглотнула.

— Ай! — непроизвольно выкрикнула я, когда в мой палец что-то с силой впилось, едва не проткнув его насквозь. Вытянув руку, я пораженно застыла. Перстень светился, лапы зверя на кольце будто бы тянулись к кентавру. Глянув на товарищей, опустивших головы с самым удрученным видом, я нахмурилась.

Решив про себя, будь что будет, я тут же приложила перстень, не снимая с пальца, к шее умирающего товарища. И тут… Мы все просто едва не упали от той силы, что вырвалась из украшения, окутывая кентавра. Моя рука словно приросла к его шее. В глазах темнело, виски сдавило, я едва держала глаза открытыми. Магия давила, сил сдерживаться и не упасть становилось все меньше.

Ко мне с трудом подползли вампиресса и хидр, подхватывая под локти, хотя и сами едва держались. Нас будто ураганом сносило, а мы пытались устоять, пусть на коленях, как мы сейчас все и стояли около больного, но мы еще держались.

Свет от кольца вдруг переметнулся и ко всем нам, словно обволакивая. Краем глаза я заметила, как стали затягиваться ужасные раны на руках и шее оборотня. Начали исчезать синяки на моих руках и на хидре. Коснулся вампирессы и дроу.

И тут вдруг Хиат открыл глаза, осмотрел всех нас и… улыбнулся. По-доброму, радостно, и так сразу стало тепло на душе. Мои руки безвольно упали вдоль тела. Перстень перестал светиться, а я все-таки не удержалась и от радости, что удалось вернуть товарища к жизни, просто обняла его за могучую шею, и из глаз непроизвольно потекли слезы. Когда я, кое-как повернув голову, глянула на друзей, у них тоже блестели глаза. У нас все получилось.

— Ребят, вы чего? — Хиат смотрел на нас, сам хлюпал носом и гладил меня по спине, так как я все еще висела на его шее. У меня даже сил не было отстраниться.

— Ты чуть не погиб, — выдавил оборотень, садясь рядом и приваливаясь к телу кентавра. — Сам-то помнишь, что с тобой происходило? — спросил он.

— Да, это ужас, — скривился Хиат. — Будто внутри меня кто-то сидит, более того, словно эта гадость разрывает изнутри, причем в прямом смысле. А потом стало совсем невмоготу, когда это нечто стало кромсать внутренности. Дальше не помню, от боли я просто отключился.

— Ты идти сможешь? — Шиариаль, казалось, спрашивал не только у Хиата, а у всех нас, так как обвел взглядом всю компанию. Потому мы синхронно и кивнули, с трудом поднимаясь.

— Интересно, почувствовали н’айры такой всплеск магии? — нахмурившись и оглядываясь, вдруг поинтересовалась вампиресса.

Мы только плечами пожали, так как ответить на этот вопрос никто из нас не смог бы. Об этом нам вряд ли расскажут, даже если и почувствовали. Да и спрашивать не было никакого желания. Слишком сильна еще была злость на такое «гостеприимство», особенно когда не могли понять, с чем связано такое к нам отношение.

В общежитие мы так и шли, я почти висела с одной стороны на Хиате, Шиариаль с другой, ему, оказывается, тоже досталось, только он молчал. Но сила перстня излечила всех, на кого смогли воздействовать эти твари. В том, что они собрались нас уничтожить, сомнений уже не было.

— Но за что? — вслух вырвалось у меня. Я ни к кому конкретно не обращалась, только задала вопрос, наверняка волновавший всех. К тому же непонятно было и то, по какому принципу нас разделили. Ведь одна половина осталась с настоящими адептами, а нас отправили на убой.

— Вот это нам и предстоит узнать, — подойдя ко мне, чтобы подстраховать на всякий случай, кровожадно усмехнулась вампиресса.

Она оказалась не такой, какой я привыкла ее видеть в нашей академии. Недаром говорят: друзья познаются в беде. В данный момент порадовал факт нашей сплоченности. Никто не остался в стороне, когда фактически умирал один из нас. Каждый старался помочь, чем мог.

— Хм, поиграем? — уже едва не подпрыгивая от азарта, поинтересовался оборотень.

— Главное, выжить в этих играх, — вздохнул самый рассудительный, хидр. — В том, что пойдет игра на выживание, лично я уже не сомневаюсь нисколько. Сложно нам придется.

— Выживем, — теперь в моем голосе была уверенность вперемешку со злостью. — Обязательно выживем и узнаем, чем же так провинились. А главное — перед кем и когда.

— А еще надерем им всем задницы, чтобы неповадно было, — оскалился дроу.

Я с сомнением посмотрела на него. Желание, конечно, похвальное, но, боюсь, малоосуществимое. Хотя вслух я ничего не сказала.

Вот только мы тогда не догадывались, что несут нам полученные знания…