Шрифт:
Забегая вперед, сразу сформулируем НАШ ВЫВОД. Оказывается, роман Готфрида Страсбургского (а точнее, его главы «Грот любви» и «Бегство Тристана») является романтическим пересказом библейской истории Адама и Евы. А именно, речь тут снова идет о великой любви Адама (Тристана) и Евы (Изольды), которую они познали в Раю. Но потом Бог (Король Марк) сурово изгоняет их из Рая «за грехопадение».
Замечательно, что в конце повествования Готфрид Страсбургский ПРЯМЫМ ТЕКСТОМ УКАЗЫВАЕТ НА «ТАКУЮ ЖЕ», АНАЛОГИЧНУЮ ИСТОРИЮ ЕВЫ ИЗ ВЕТХОГО ЗАВЕТА. Выходит, Готфрид и не скрывал, что его повесть – это, фактически, приукрашенное изложение библейского сюжета из XII века.
Перейдем теперь к деталям. Мы цитируем.
Рис. 50. Портрет Готфрида Страсбургского. Миниатюра из немецкого «Песенника» якобы XIII века. Гейдельберг, Университетская библиотека. Манесский Кодекс, фол. 364р. Codex Manesse Gottfried von Strassburg. Взято из Википедии. См. также [469:00], вклейка между с. 224–225.
«[Грот любви] Пещера высотою с гору была в языческую пору здесь выбита в одной скале… что переводится дословно на наш язык как «ГРОТ ЛЮБОВНЫЙ». И, как гласит преданье, тут Тристан сыскал себе приют. Был грот и светел и широк… сверкали стены белизной… Его корона замыкала из благородного металла, и драгоценный блеск камней светился радугой над ней. И пол был мрамором покрыт… И посреди него стояло резкое ложе из кристалла, и высеченные на нем горели письмена огнем. Гласит преданье, что оно спокон веков освящено служением любви богине… И были выходом пещере большие бронзовые двери. А перед ними невдали три липы пышные росли», с. 186–187.
Далее идет подробнейшее описание РАЙСКИХ красот. Густые травы и цветы, прекрасные ручьи, сладкое пенье многочисленных птиц, благословенные ароматы, красивые небеса и т. д.
«Тристан с Изольдою вдвоем остались жить в пещере дикой, счастливые в любви великой… Они, живя всё время рядом, друг друга впитывали взглядом, и в милом взоре находили плоды и пищу в изобилье. В любви и страсти утопали все горести их и печали», с. 189.
Далее многословно рассказано о любовных чувствах Тристана и Изольды. Мир вокруг них радуется. «Ручей, бегущий с высоты, пернатых звонкая семья от зяблика до соловья. Хохлатый жаворонок, чиж, синица, иволга и стриж, – все пели – всяк на свой мотив, усердствуя наперерыв. И заливались соловьи на этом празднике любви», с. 190.
Затем следует несколько страниц аналогичных восторженных описаний райских видов, любви Тристана и Изольды и т. п. Довольно однообразно, пышно и многоречиво. Снова говорится о красоте любовного грота-пещеры, о резной кровати из кристалла, сверкающей огнями радуги, об окружающем мраморе… Счастливые любовники по утрам гуляют по росе, травы склоняются перед ними, звучат звуки арфы и сладостного пения, торжественные мотивы, затем – снова «любовные игры и утехи», в веселье коротают они дни и т. д. В общем, ужасно красиво. Описан Рай. Мы опустим эти восхваления.
Как мы теперь понимаем, здесь описано начало любви Адама (Тристана) и Евы (Изольды) в Раю, вспыхнувшей, когда они вкусили запретный плод. Но затем, согласно Библии, наступает суровое наказание, и Бог изгоняет их из Рая за грехопадение.
И действительно, в главе «Бегство Тристана» романа Готфрида Страсбургского тон рассказа меняется. Появляются мрачные краски.
«НАШИ ДВА ГЕРОЯ ВДРУГ ОЩУТИЛИ ЧТО-ТО ЗЛОЕ, ЗАПРЕТНОЕ И РОКОВОЕ, ГРОЗЯЩЕЕ ЛИХОЙ БЕДОЮ. И ТУТ ИХ ОХВАТИЛ ИСПУГ, НО ЖАР ЖЕЛАНИЙ НЕ ПОТУХ, – напротив, он сильнее жег сердца их, полные тревог. ТАКИЕ ЖАЛКИЕ С ИСПУГУ, ОНИ ЦЕПЛЯЛИСЬ ДРУГ ЗА ДРУГА ПОД ТЯЖКИМ БРЕМЕНЕМ БЕДЫ, вкушая горькие плоды любви, ЗАКОВАННОЙ В БЕЗБОЖНЫЙ ЗАПРЕТ, как мученик острожный, и это бедственное бремя, давившее на них все время, как дьяволовою пятой, их чуть не смяло под собой», с. 201.
Выясняется, что Тристан уже изгнан. Изольда на время остается одна и ее страдания усиливаются. Потом райские места покинет и Изольда. Начиная с этого момента, Готфрид Страсбургский морализирует, многословно рассуждает о любви, о чести, о грехе, о счастье, о мести и т. д. Пропустим эти страницы.
И вот, наконец, мы подходим к концу главы. И тут Готфрид неожиданно прямым текстом указывает на аналогию между историей Тристана и Изольды и библейской историей Адама и Евы.
Сказано так: «Иные женщины и девы похожи на ПРАМАТЕРЬ ЕВУ. Она нарушила запрет лишь только зародился свет. Господь ей предоставил власть плодами наедаться всласть. В раю блаженствовала Ева, срывая плод с любого древа. И только дерево одно ей было им запрещено под страхом смерти обирать. Попы нам любят повторять, как плохо поступила Ева, сорвавши плод запретный с древа… Грех этот – первый из первейших – был в поколениях дальнейших распространен и укреплен, дожив до нынешних времен. Для Евы для самой тот плод был лишь источником забот. Ведь разрешил же ей Господь плодами рая тешить плоть. Но захотелось ей поесть того плода, что губит честь. И до сих пор все дщери Евы едят плоды ее посева», с. 203–204.
ВЫВОД. Мы видим, что Готфрид, в общем, многое понимал правильно. Во всяком случае, он еще помнил (может быть уже смутно), что история Тристана и Изольды включает в себя важный ветхозаветный сюжет об Адаме и Еве из XII века. То есть преломленный рассказ об Андронике-Христе (князе Андрее Боголюбском) и Марии Богородице.
11. Яркое свидетельство, что Изольда – это отражение Девы Марии. Оказывается, «вторая» Изольда Белорукая, выйдя замуж за Тристана, остается, тем не менее, Непорочной Девой. Здесь Тристан – это евангельский Иосиф, муж Марии
11.1. Вот что говорят старые хроники
В саге о Тристане есть яркий сюжет. Некоторые поздние хронисты стали ошибочно считать, будто ОН БЫЛ ЖЕНАТ НА ДВУХ ИЗОЛЬДАХ. Обе были принцессы, обе были красивы, обе любили его. И звали их практически одинаково. Одна – уже знакомая нам Изольда Белокурая. Вторая – Изольда Белорукая. Причем, «вторая Изольда» появляется ближе к концу саги. Вкратце, о ней рассказывается следующее. Открываем, например, «Роман о Тристане», написанный Тома.