На Альберт-стрит открывались магазины, тротуары мыли от ночных рвотных масс и утренних собачьих лужиц. Был четверг, так что все рестораны, туалеты которых находились на задворках, закрылись. В день выплаты государственных пособий все ищут местечко, где можно покутить.

– Ван Ыок, Джессикааа!

Девочки остановились у двери. Это Льен Луу из их квартала. У нее своя пекарня наподобие тех, где всегда полным-полно всяческих пряных сладостей, и – сегодня счастливый день – она угостила их неполучившимися фруктовыми булочкми. И еще Льен Луу была тетушкой классного Генри Ха Мина из знаменитого кафе «Роллы Генри Ха Мина».

Девчонки, болтая и жуя булочки, проходили мимо двуязычных вывесок, защищенных решетками и исписанных граффити, ателье, химчисток, магазинчиков, где все продавалось по два доллара, хотя кое-что стоило все пять, рыбных лавок, магазинов, торговавших кухонной утварью, огромных бакалейных и магазинов электротоваров и множества ресторанчиков, где готовили «настоящий» суп фо, обожаемый мельбурнским средним классом.

Сейчас, конечно, у детей вьетнамцев-иммигрантов во втором поколении были собственные роскошные, стильные версии таких ресторанчиков, где еда стоила в три раза дороже, и находились они вдали от мини-Сайгонов Ричмонда, Футскрея и Бокс-Хилла [2] . Генри был одним из них. «Роллы Генри Ха Мина» располагались на Чапел-стрит, и снаружи всегда собиралась очередь. Ван Ыок и Джессика работали там по средам, делали роллы из рисовой бумаги или, если смена начиналась раньше, лепили заготовки для роллов.

На Пант-роуд девчонки попрощались, как обычно, стукнувшись два раза костяшками пальцев, и разошлись в разные стороны.

После утренних занятий по физике, когда Ван Ыок выходила на улицу, чтобы съесть ланч, ее остановила Лу. Ван Ыок надеялась столкнуться с Лу или Майклом, которые, хоть и не были ее друзьями, относились к ней дружелюбно. И они никогда не игнорировали ее присутствие, когда в перерыве на ланч она садились рядом с ними.

– Ты идешь на эту фигню? – И Лу зачитала с листовки: – Ознакомительное собрание на тему «Как я могу помочь обществу?».

– Я забыла про него.

Отлично. Еще больше работы. Это было частью курса «ТДО» – «Творчество, Деятельность, Общество», обязательной составляющей бакалавриата, нацеленной на то, чтобы все ученики были всесторонне развитыми личностями. Разработчики учебной программы МБ, наверное, думают, что у школьников полно свободного времени? Они издеваются, не иначе, если считают, что человек может с этим справиться, что это гуманно, – нам едва хватает времени, чтобы быть работоспособными ботами-зубрилами.

Лу пришла в школу Кроуторн только в четвертой четверти прошлого года, новенькая девчонка в «Маунт Фэрвезер», учебном лагере вдали от города, на природе, где предстояло проучиться целый семестр. И за этот семестр Лу, особо не стараясь, показала всем, что она крутая. У нее был собственный круг общения. Она вступалась за слабых. У нее были моральные принципы. И еще она обладала суперкрутым талантом – умела петь. К тому же у нее были матери-лесбиянки, что, кажется, тоже считалось крутым и добавляло ей значимости в глазах остальных.

Когда Ван Ыок рассказала о Лу Джесс, та, услышав о матерях-лесбиянках, с радостными криками выбросила руку вверх, совсем нетипичное для нее проявление восторга. Джесс была лесбиянкой – или, как она сама себя описывала, «лесбиянкой в ожидании».

Она с самого начала знала, что не гетеросексуальна, но твердо верила, что ни за что не сможет признаться в этом родителям до тех пор, пока не окончит школу и не начнет сама зарабатывать на жизнь, потому что они скорее поменяют замки на дверях, чем смирятся с ее сексуальными предпочтениями. Джесс относилась к этому с философской точки зрения, но, не отказываясь от собственных убеждений, она понимала, что, пока учится в школе, родители будут против любых романтических увлечений.

По мнению Джесс, родители могли бы изменить свое мнение о том, что значит иметь дочь-лесбиянку, если Пенни Вонг [3] (кумир обеих девчонок) когда-нибудь станет премьер-министром Австралии. Премьер-министр, лесбиянка и азиатка в одном лице – это могло бы склонить чашу весов в пользу Джесс. Но опять же…

– Нам разрешили взять обед с собой, – сказала Лу. – Хотят, чтобы мы начали привыкать все следующие два года делать несколько дел одновременно. Ура, ребята.

В главном актовом зале, громко переговариваясь и шумя, сидела почти половина одиннадцатого класса. В этом огромном помещении с высокими потолками, длинными окнами, отличной акустикой и профессионально оборудованной сценой был такой гладкий и блестящий паркетный пол, что Ван Ыок пообещала себе до окончания школы обязательно покататься по нему в носках.

Она села с Лу и Майклом. По другую сторону от нее расположилась Энни, которая, казалось, все время была в движении, и сидеть рядом с ней можно было, лишь сжавшись на своем месте, потому что Энни всегда выходила за границы своего личного пространства и постоянно задевала рядом сидящих локтями, ногами или случайно попадала в них ручкой.