— Девушка, может, вы подниметесь, полы холодные.

От неожиданности я хлюпнула носом и подняла голову на говорящую преграду. Сквозь пелену слез смогла разглядеть красивого блондина и рядом с ним, такого вдруг ставшего родным и близким, вард Вульфрика. Как-то вспомнилось его сотворенное для меня маленькое чудо и снежный вихрь, создавший милого снеговика. Слезы хлынули с новой силой. И уже ревя в голос, я все так же на четвереньках кинулась на выход, а вслед мне раздалось бешеное:

— Стоять!

Тут же чьи-то руки подхватили меня за талию, и я оказалась на чьих-то руках. Слабый запах цветущей вишни взбудоражил голову. Обладатель этого приятного успокаивающего запаха бережно прижал меня к груди.

— Итан, ты бы взял себя в руки и объяснил нам, раз мы все равно уже все здесь, чего твой рев сотрясает воздух, — вард Вульфрик был недоволен. — Чем тебе этот ребенок помешал? Хватит изводить и без того запуганную девочку.

— Ребенок, девочка! — рявкнул вардиган, не желая успокаиваться, — Она одурманила меня, я чую ее вонь так, словно мне в нос веник весенних полевых цветов сунули. Я желаю знать, кто ее подослал и с какой целью.

Странные слова, но еще невероятнее было то, что держащий меня мужчина вдруг подбросил верх мое тощее тельце и уткнулся носом мне в шею.

— И правда, весенним цветущим полем пахнет. Вкусная какая. А ты девочка слышишь мой запах? — На меня уставились медовые глаза, прямо как у гер Кайла, только высокомерия в них не было. Не отдавая отчет в том, что делаю и согласно кивнула.

— Слышишь? — повторил вопрос он и я снова кивнула.

— И чем же я пахну? — возможно, мне показалось, но он даже как-то дыхание затаил, ожидая мои слова. А что мне было отвечать. В данной удушающей ситуации полнейшего отчаянья только правду и ничего кроме нее. Поэтому собрав остатки смелости, если такие вообще остались, я дрожащим голосом прошептала:

— Цветущей вишней в яблоневом саду.

Ляпнула и сама же язык прикусила. Почему-то на мгновение его глаза вспыхнули и огорчено потухли. От какой-то нелепой обиды он даже губу прикусил и как-то, осуждающе глянув в глаза. Его взгляд я встретила спокойно, он излучал спокойствие.

— А мой брат, — он дергано мотнул в сторону моего личного сероглазого кошмара,- чем пахнет он?

— Он него сильно разит яблоками, — прошептала я почти беззвучно, — зелеными яблоками.

В комнате воцарилась тишина. Абсолютная. Ее нарушило шуршание мышки под полом и еле различимый писк. И снова тихо. Это нервировало до одури. Вот чего они молчат? Может, я что ни то ответила. Или рот нужно было на замке держать.

— Откуда ты привез ее Обер? — это огрубевшим голосом вопрошал уже тот, кто держал меня на руках.

При этом он сдавил мое тело так, словно душу выдавить пытался. Но я терпела и ни звука, ни издавала. Лучше было вообще сбежать. Куда? Подальше, далеко отсюда, чтобы не нашли, если бы им приспичило. Но для начала нужно, чтобы отпустили и оставили, хотя бы ненадолго без присмотра. Ночью. Сбегу ночью и даже выяснять не стану, что им нужно от меня. Главное, этот момент пережить.

— В почтовой телеге была вместе с избранной моей, она ей жизнь спасла. Сюда не собиралась. Селестина ее за собой потащила. Да я и не возражал. Красивая же, хоть и странная, она как младенец. Снегу радовалась, будто впервые увидела. Всю дорогу молчала. А до того, где в телегу уселась, да откуда мне знать, - но умолкнув на мгновение, он добавил. — Это у Селестины выяснить можно.

— А зачем? Пусть сама говорит, откуда такая красивая да вкусная взялась? — гер Каил с такой счастливой улыбкой приблизился ко мне, что у меня снова слезы на глазах выступили.

— Что вы хотите знать? Я все скажу, только не убивайте и не калечьте, – пропищала я. Вспомнилась занесенная над моим лицом рука вардигана, если такой ударит хоть раз, я себя после этого по частям долго собирать буду.

— Ну что ты. Не бойся, не обижу. Мы тебя уже спросили, откуда ты пришла к нам такая ароматная? – странно, но в отличие от брата, гер Каил не выглядел даже чуточку злым. И глядя на него, сердце отходило и начинало биться медленнее. Какой же он красивый. А глаза, какие словно солнышко в них сияет.

— Я из пустыни Вархуви, – глядя на него в упор, шепнула. — Из храма Песчаных барханов, - добавила для ясности, чтобы ответ полнее был.

— И где же находится эта пустыня? — голос гер Каила усыплял и расслаблял, и вроде-то уже и все хорошо и спокойно. Его слова звучали музыкой, хотелось, чтобы он говорил и говорил.

— За горами Ормита, это земли Южной империи, — улыбаясь безумной улыбкой, разоткровенничалась я. — Их восточная часть, но я подданная Мланского графства, старшая жрица оттуда родом была. А земли, на которых наш храм стоял, только три года назад империи отошли.

Лицо гера было неподражаемо. Оно вытянулось, а глаза так по-дурацки хлопали, словно я ему байки рассказывала. Всматриваясь в его черты, еще раз отметила, какой же он все-таки невероятно красивый. Густые черные волосы. Словно тушью подведенные темными ресницами глаза. Но почему-то видеть-то я его красоту видела, но не трогала она мою душу. А потом он отвернулся, обрывая наш зрительный контакт, и реальность нахлынула на меня удушающей волной. Снова ощутила железные тиски объятий незнакомства, напоролась на пристальный взгляд серых глаз моего мучителя и снова сжалась в комочек, вопя в душе. Они использовали на мне какую-то магию, в голову мне забрались и, не напрягаясь, заставили раскрыть те тайны, о которых я бы и под пытками не ответила. Это был строжайший запрет говорить, где храм, нельзя рассказывать о том, что я послушница, никому. А я все им поведала. И даже не поняла этого.