А дома? Мало что высотные, так и строятся быстро, весной фундамент вырыли, а в октябре уже в квартиры заезжают очередники(пока мечта, но надо к этому стремиться).

Мало того, в Поволжск, Сурск и Симбирск люди стали ездить за колбасой. И не только. Имя Зои Бугровой знают не только покупатели торговых центров Поволжской области, её имя было известно далеко за пределами нашего субъекта федерации. Только мало кто знал, сколько сил и энергии она вкладывала в то, что выглядит красивым, высоким зданием торгового центра «ВОЛГА» и никаких Мег и Икей.

А пока поездим по России. Принимали местные власти по разному, Курган принял по братски, не первый год работаем в тесной связке, и помощь наша наличкой, когда нужно и физически, когда стали наезжать забугорские наймиты. Челябинск встретил с прохладцей. А что тут удивляться? В сравнении с Курганом, тут мы никак не отметились. И поэтому кроме положенного по статусу, ничего лишнего (а может и личного). Помотался по разным регионам, где-то прямо сказали, что не хотят обратно в общую коммуналку, кто-то съехал с темы, перейдя на местные проблемы и просьбы подкинуть халявы. Но были и те, кто готов был рискнуть, чтобы вернуть ещё незабытое ощущение гражданина Великой Страны.

— Здорово, братан. Чё хотел этот ухарь — купец?

— С чего это Костя Слободской стал купцом?

— Так, он всех толковых управленцев России уже скупил и союзных тоже. В области понастроил заводов и фабрик, не только на свои деньги, но и совместно с иностранцами. Говорят евреи европейские и американские ему кредитную линию открыли.

— А, тогда понятно. То-то он кружил возле нашего директора завода, ну ты понял, какого?

— Ну-ка, ну-ка. Разговор становится интересным.

— Так вот, Костя Усов предложил нашему главному кредит на 2 миллиона долларов на любые проекты, то есть просто так, он же понимает, что ему кредит не вернут, а просит он ни много, ни мало контрольные пакеты четырёх самых крупных заводов: металлургического, химического, авиамоторного и нефтеперерабатывающего. А ещё десять крупнейших совхозов.

— И что? Отдадим?

— А ты как думаешь? Ты разве не понял, что Костя по любому оторвёт, что хочет. Ему всё равно, какая фамилия будет фигурировать в документе.

— Да ну, не свисти.

— Вот тебе и ну. Пару таких смелых уже исчезло. Но ни одна собака не может привязать его к их смерти. Говорят, что он начал готовиться к происходящему уже при союзе, поэтому создал команду не только ту, что видна, но и группу для щепетильных мероприятий. Я слышал, что из комитета есть люди и не только бойцы, но и аналитики, и следаки. Поэтому пока с ним никто не связывается. И ещё, есть мнение, что двух подписантов он актировал, но этого я не говорил.

— Ну дела.

— Ты меньше трещи, Костя прямо не сказал, но вопрос восстановления союза без прибалтов ещё не снят. Вот и думай теперь, что делать. Я решил, что позиция обезьяны на дереве, сегодня самая выгодная.

А за окном загородной резиденции губернатора одной из восточной области сгущались сумерки. Две еле различимые тени промелькнули и снова исчезли.

На этот раз никого не нужно ликвидировать, поэтому бойцы просто выехали из области в сторону дома. Дом — это там, где тебя ждут родные тебе души.

Почти месяц ничего не происходило, Кучма и Лукошенко подуспокоились и разъехались по домам. В Белоруссии началась реакция, свободы ужали и улицы поутихли. На Украине прошли демонстрации в поддержку незалежности, но ни один руководитель не появился на этих мероприятиях.

В Москве даже не заметили переполоха за границами МКАДа. ЕБН прислушался к словам Чубайса и нежной Наины, снова обрел уверенность в своей харизме, и продолжил сидеть на беленькой.

Приближенные к власти люди, готовились к первым залоговым аукционам, назначались банки, через которые пойдут огромные денежные средства, Чубайс определялся с персоналиями назначенных миллионеров и олигархов.

Американцы пачками печатали законопроекты для принятия в Думе. Министр иностранных дел Козырев без советов американского посольства даже в туалет не ходил, не то что произнести речь или подписать документ.

Однако, в сравнении с прошлой истории ситуация не была такой уж острой.

Народу было тяжело, но пока в власть на местах не теряла голову от безнаказанности. Особенно после показательной смерти двух своих коллег. При этом история шла к выборам по прежним рельсам, по указивкам пендосов.