Шрифт:
– Спокойно, товарищ полковник, всё законно. Власти в курсе.
Они поговорили о жизни, о работе. Многое уже знали друг о друге, что-то открыли нового. Он еще раз убедился, какой у нее гибкий цепкий ум. Удивительно, но это не отталкивало. Раньше он остерегался таких дам и считал, место прекрасного пола если не у плиты, то в салонах и бутиках.
Олеся увлеченно говорила о работе, ставила себе высокие цели. Ее резюме рассмотрел главный городской канал, ей почти утвердили авторскую программу. Кроме ТВ она много чего просто писала, для крупных новостных интернет-порталов. Тех, кто не гонит перелизанную друг у друга лажу.
И при всех своих успехах, независимости, прежде всего материальной, она была ошеломительно нежной и хрупкой. Женственной до мозга костей. Антону было с ней очень хорошо. Внутри зудело и щекотало, хоть он запретил себе любую мысль про интим. Но так хотелось смотреть на нее, слушать, улавливать элегантный аромат духов.
Они перекусили довольно вкусной уткой, пожевали какой-то салат. Часы шли, собеседники добрались до десерта. Антон понимал, нужно как-то разруливать дальнейшие планы. Иначе доблестный таксист увезет ее туда, откуда привез. Однако разговор о ночи Олеся начала первой.
– Антон, подскажи мне гостиницу не очень далеко отсюда. Сейчас мне не очень удобно ехать туда, где я живу.
– Как это?
Если это намек, то какой-то изощренный. Да и говорила она искренне.
– Пока я не найду квартиру, я проживаю у двоюродной бабушки. Сегодня сказала, что совсем не приду. Не хочется ее так поздно беспокоить.
Она вгляделась в его черты.
– Да, можно было бы снять квартиру, но Маруся! Моя кошка... Она еще маленькая и много шкодит. Никому не понравятся оторванные обои. А бабушке одиноко, и она позвала меня. Нас. Но в общем-то ее Маруся уже тоже достала.
Олеся рассмеялась открыто и весело. Антону же стало совсем не до смеха. Он понимал, что если прямо сейчас не увезет ее к себе, то просто умрет.
– Прости, - он накрыл ладонью ее пальцы.
Ручка замерла. Темные глаза тоже.
– За что?
– широкая улыбка.
– Да есть...
– он смутился.
– Неважно. Не надо гостиницы.
Она вдруг сделалась серьезной, посмотрела на него прямо, прикусила губу. Через несколько секунд выдохнула.
– Хорошо.
На каждой пробке, на каждом светофоре он брал в ладонь ее руку. Гладил пальцы, подносил к губам. Целовал тонкую кожу запястья. Олеся дышала, глубоко, шумно. Он тоже уже не скрывал свое возбуждение. Воздух в салоне стал вязким, наполнился предвкушением. Но Антон до последней секунды пути четко осознавал - если она не захочет, он просто постелет ей на новом диване в гостиной и ни словом не упрекнет. Он тоже не хочет ее терять.
– У тебя уютно.
Она так прямо посмотрела на его губы в прихожей. Он скользнул руками по ее плечам. Понял, что ее охватывает такая же дрожь, как и его. Взял пальцами хрупкий подбородок.
– Чувствуй себя как дома.
Он наконец прильнул к ее рту. Желание вкусить, покорить эту нежность накрыло с головой. Антон даже не сразу озадачился ее ответом. А она словно задохнулась сперва. Потом опомнилась, ласково скользнула язычком по его губе. То боролась, то вторила его движениям. Вдыхала воздух с тихими стонами.
Через прорву секунд Измайлов оторвался от гостьи. Снял с хрупких плеч меховое пальто. Усадил на пуфик, разул. Погладил узенькие ступни в узорчатых хлопковых колготках.
– У меня нет для тебя тапочек, - прошептал он.
Она улыбнулась.
Антон скинул куртку, ботинки. Нагнулся и поднял девушку на руки. Какая же легкая!
Олеся было хихикнула, но вмиг сделалась серьезной. Погладила его по щеке. Он как кот ластился к мягкой ручке. Медленно шагнул к спальне, ценная ноша не возражала.
Часть 2
Когда входил в комнату, пока клал ее на свою холостяцкую кровать, все время ловил ее взгляд. Словно хотел спросить разрешения. Его уже прямо потряхивало, а она лишь смотрела спокойно, с поволокой. На миг стало странно видеть девушку на своей постели. Никого он сюда не приводил, с дамами предпочитал встречаться на их территории. Просторное ложе с упругим матрасом знало лишь его спину.
Теперь на нем удобно расположилась стройная женская спинка. Антон нагнулся, навис над Олесей. Прерывисто коснулся губ. А потом как в том расхожем выражении - полез ей под юбку. Нащупал узкую резинку колготок, начал медленно тянуть вниз. Она вдруг смутилась, он тормознул.
– Всё хорошо?
Он как будто ждал, когда она скажет - стоп. И больше всего этого боялся. Но она кивнула, улыбнулась.
– Я не подготовилась, - улыбка превратилась в задорную усмешку, - надо было чулки, подвязки... А я как деревня в колготках.
От ее непосредственности рвало крышу. Какие чулки? У него и так в паху всё колом. А еще льстило, черт возьми, что он застал ее врасплох! Значит, не подозревала, что так далеко зайдет. Не допускала... А теперь вот у него. Под ним. Ух!