Интернет-издание авторов рунета «Портал»
вернуться

Кремнев Игорь
Шрифт:

Олег Панов

ПОВОДОК

Делай, что хочешь — свобода с ухмылкою манит. Вольный, как ветер… пока поводок не натянет. Бойко на привязи рядом у колышка скачешь. Ты — уникальность, поверь, не бывает иначе. Дом, тренажёрка — пародия среднего класса — ужин стандартный — флажок и «Свободная касса». Сотни коней растоптали теорию Тесла… Жопу свою водружаешь в уютное кресло. Кожу руля гладишь нежно, как руку невесты. Ловко играя педалью, срываешься с места… Мчишь с ветерком на работу, чтоб сутки ебашить — Банк написал смс — твой кредит не погашен. Жертвы маркетинга, касса, витрин закоулки. Вот для сортира бумага — смывается втулка. Сиськи с рекламных плакатов модели таращат, Новое, свежее, больше, дороже и чаще! Зомби восстали от сна под будильника стоны — мозг затуманен рекламой седьмого айфона. Гаджеты в лапках застывших людей-сурикатов, Профили, смайлы, репосты, любви суррогаты. Срочно онлайн фотографию в новенькой майке. Твиттер, Контакт, Инстаграм — собиратели «лайков». Грани смартфона натерли уставшую кожу — вызов не может быть принят, пожалуйста, позже. Офис бурлит суетой делового планктона. Каждому — эхо валютно-монетного звона, мягкий диван, да отрыжка прямого эфира, кластеры многоэтажек, коробки-квартиры… В пятницу вечером ждет наилучший психолог — Виски со льдом, одиночество и кока-кола. Мантры, лампады, соборы, мечеть с синагогой. Как заебёт колесо — вспоминаем о Боге. Ближе к финалу зубрим, пожирая глазами Библию в тысячный раз — ждет последний экзамен. Только смеются апостолы, глядя на паперть — вход для блаженных и нищих торжественно заперт.

ДАО ДЕМОНА

И я снова пойду за тобой по пятам…

Ты пришел ниоткуда, и думалось: будешь тут. И мне думалось: можно хоть вечность с тобою быть. Оказалось, что даже глаза мне порою врут. Оказалось: умелые рученьки у беды. Ты пришел ниоткуда, уйдешь в никуда. А мне? Мне казалось, я буду тебя целовать всю жизнь. А теперь мне осталось лежать, как зола, и тлеть, и глотать ледяные комочки проклятой лжи. Не умру я затем, чтобы снова тебя найти и взглянуть в твои темные, цвета греха, глаза. Я хочу рассказать, что встречалось мне на пути, как из нервов моих, заплетаясь, вилась лоза, как из жил я ковала прочнейшие цепи вмиг, как на цепи я эти сажала своих чертей, как звала я тебя, как глушила слезами крик, как без сил подползала к последней своей черте. Я, забыв про усталость, отправлюсь тебя искать, чтоб взглянуть в твои темные, цвета греха, глаза. По клинку ледника я пойду, по огню песка. Я приду, чтобы просто «ну здравствуй» тебе сказать. Я хотела б поведать о боли, что есть во мне. Но я знаю: таким новостям ты не будешь рад. Я тебя отыщу, чтобы просто сказать «привет» — и ты снова уйдешь по артериям автострад… И я снова уйду по артериям автострад, Чтоб полос разделительных белый считать пунктир. Я оставил тебе персональный, колючий ад, Затирая пространство и время до чёрных дыр. Я оставил тебе новый смысл — меня искать. И под левыми ребрами жгущую пустоту. И по праву сильнейшего — сжалиться/дробь/распять Для тебя я придумал несбыточную мечту. Так иди же за ней не жалея себя (и всех), разрывая на клочья подошвы усталых стоп. Может, я и жесток, но возьму на себя твой грех, Если ты раскидаешь мешающих с горных троп. Пустота не кончается — слабые вниз летят. Кто идёт по пути исступленно — бывает груб. Если душу твою отравляет мой едкий яд — (не бывает у демонов сладко-ванильных губ, если нравилось, как прикасались мои клыки, что клинков ледяных и прозрачных стократ острей) То, взрывая от боли седеющие виски, жги канаты и цепи, спуская своих чертей. Пусть они, вдохновляя тебя на жестокий путь, на руках пронесут через пламенные пески, И когда первобытная ярость заполнит грудь — ты отыщешь меня. Ты коснешься моей руки. Я скажу тебе: «Здравствуй. Тебе несказанно рад». Поцелуем огня растоплю ледяную ложь. Растворюсь незаметно в артериях автострад. P.S. И ты снова дорогами боли за мной пойдешь.

МОРСКОЙ ВОЛК

Обнажая трюмы, мертвые корабли, Как китов скелеты, замерли на мели, Между переборок — тонны сырой земли, Не волну, а воздух их рассекают кили. И глубоки ямы временных их могил, Навсегда Тритон от них за моря уплыл, На упавших мачтах — ржавчина, скользкий ил. Покрывает палубы слой вековечной пыли… Капитан отчаян — больше не может плыть. Не горит звездой его путевая нить, Без воды соленой водорослями гнить, Будут на душе его очерствевшей раны. А в глазах — кипит бушующий океан, Якоря и порты, бухты далеких стран. А от рома он неделю мертвецки пьян. Только никому нет дела до капитана. Экипаж потерян — гордо ушел ко дну, Наполняют их тела под водой страну. Капитан не может вспомнить и ту, одну, Что в порту прибрежном с ним ночевала рядом. Он один — солёный, вытертый волк морской. И не может на берегу обрести покой, Судовой журнал лежит под его рукой, А в кармане компас, карта с пиратским кладом… На плечах широких — камнем лежит тоска. Его сердце морю отдано, до куска. А у ног в песке видна от кормы доска, На которой только слово одно — «Надежда». Козырьком легла на брови его рука, Но не видит взгляд вечернего маяка. Видно, вышло время старого моряка. Без него не будет море таким, как прежде… А среди ветров, и галсов, да волн седых, Что, не зная силы, берегу бьют под дых. Спрятан тайный остров — дело для молодых. Тот, который капитан называет домом. Каждый камень в том краю был ему знаком. А теперь скелет указывает тайком — Где заносит время крупным морским песком, Мертвеца сундук, и фляжку с ямайским ромом.

ЛЮБОВЬ ГОЛОВНОГО МОЗГА

Сердце бьется о клетку ребер, звенящих от ритма твоей походки. Когда ты, пролетая, ласкаешь шпильками пола тугие доски. Миллионами вольт на синапсах, яростно, плавит мою проводку… Мой диагноз неутешителен. Это — любовь головного мозга. Нет у слов значений. Мой разум — в коме, он не понимает сути. Кто имеет уши — останется глух, если можно любить и верить. От твоей красоты застилало радужку зеркалом жидким ртути. Когда мы заплетались в единый узел из нервов, вен и артерий…. А за завтраком, в белом плену рубахи, взятой тобою без спроса. Ты читала меня, как открытую книгу — с кофе и круассаном. Улыбалась, как Мона Лиза. Могла бы мне просто задать вопросы. Но молчала… А я прогонял, с улыбкою, мысли о главном самом. Отчего ты со мной? Не пойму. На мне уже некуда ставить пробу. Ты нужна мне, как воздух! Но есть ли вера, что я тебе тоже нужен? И какой договор подписать мне должно слезами, и алой кровью, Что ты вправе забрать без зазрения совести тело моё, и душу? Когда ты уходила, мой мир замирал в тоске. И не мог проснуться. Лишь из блистера время в ладонь, таблетками. Чтобы глотать, горстями. В ожидании встречи. Ведь был миллион причин, чтобы не вернуться. Но всегда находился хрустальный мост между нашими пропастями… Вновь стучат каблучки по поверхности пола. Лишь о тебе мечтая, У меня расправляются крылья. Белые. В воздухе за плечами. Безнадежно охрипшим от криков голосом, вслух тебе прочитаю, Все поэмы, что я, под твоими чарами, в муках писал ночами.

Игорь Кремнев

ТЫ УЙДЁШЬ

Ты уйдёшь, не оставив намёка на наше сумасшедшее счастье познанья друг друга. Я останусь в своём одиночестве страшном, в дверь не слыша до боли знакомого стука, не внимая твоей бессознательной речи, объясняющей мне столь абсурдные мысли, и любить, ненавидя тебя, буду крепче, пробуждаясь в поту от нахлынувших истин.

МОНОЛОГ ВРАЧА. Часть 1

Ваш лик, милейший, Мне внушает опасенье: На нём читаются Пороки молодости бурной. Сейчас, быть может, Вы приходите в унынье, Познав историю своей болезни, — Вот Вам награда за несдержанность! Лишь трепетать Вы можете сейчас. Не более того. Прошу, — не расслабляйтесь! И если разума остатки Вы совсем еще не растеряли, То вывод извлечёте из беседы нашей. Я верю твёрдо в Ваше возрожденье. И для меня сомнений нету в том, что Вы себя преодолеть способны. Не зря же столь высоких достижений Вы добились, А это значит, — есть у Вас упорство. И талант, отчасти. И взгляд у Вас ещё вполне оптимистичный. Вся эффективность нашего леченья Сокрыта в Ваших качествах душевных. Я знаю, что не шли по трупам Вы, Взбираясь по служебной лестнице. И совсем не потому, что не было их на ступеньках, А потому лишь, что через себя Вы не могли переступить. Мой Вам совет: причастие пройдите. Нет, не в соборе православном, не в костёле даже. С самим собою предстоит остаться Вам. Наедине. Я также знаю, что Вы были атеистом. Ну, что ж, вот Вам и выбор предстоит. В конце беседы нашей я хотел, Чтоб Вы усвоили одну простую вещь: Не препараты лечат и не йога, Не мануалы-мудрецы из Цейлона, Но только лишь слова. Ведь в базисе всей терапии — Слова врача, идущие от сердца, А в профилактике болезней лежит Уменье вовремя их довести до страждущих. Ну, вот, Вы, наконец-то, улыбнулись…

МОНОЛОГ ВРАЧА. Часть 2

«Ты зачастил ко мне С каким странным постоянством, Часы приёмные не замечая как бы. Ужели плохо так тебе на самом деле? Что смотришь долу? Мне молчанья твоего безумного не хватит Даже на анамнез. Хочу предупредить, Что внятность слов уместней будет в сочетанье с краткостью. Разжалобить меня и не пытайся даже, — Поди, не первый день знакомы. Который раз выходишь ты на низкий старт? Со счёта сбился? Ты ждёшь совета от меня Очередного, Сам при этом понимая, что терапия в данном случае бессильна. И взгляд твой отрешённый Меня не удивляет. Ты жизнь пытаешься начать По-новому с утра И в первый день недели непременно. А надо было бы с позавчера».

МОНОЛОГ ВРАЧА. Часть 3

«Признаюсь честно: думал я, Что ты забыл уже ко мне дорогу. Стабильность, видимо, не улыбнулась? Иль новых ты врагов успел нажить? Ну, что ж, расслабься на кушетке, — Приляг и помолчи немного; Прикрой глаза, стараясь ни о чём не думать, И выслушай внимательно меня. Твоя недельная щетина, Могла бы выглядеть, как моде странной дань, Но у тебя она с „мешками“ под глазами, А это, брат, изрядно портит имидж. „Боржоми“ вряд ли здесь поможет, А физраствор с глюкозою — тем паче. Я попрошу понять простую вещь: Мы в битвах жизненных, порою Не бережём ни печени, ни нервов, И, рассуждая прагматично, Не ведаем, что ночи мрак Сильней всего бывает пред рассветом».