Но я даже не обернулась в сторону Чингара, который ехал верхом и сейчас поравнялся с нашей телегой.

– Потому что это она. Небесная Дева, - проговорила медленно.
– Ночной лик её даёт блаженство прохлады, живительную влагу и утешение, дневной – согревает землю и иналей, дарит жизнь и радость. Она держит в руках луну и солнце, она – то, что не есть Бездна. Её – и нас всех защищает Каменный Отец, одной рукой он укрывает мир плащом, а второй держит огромный щит. Все боги их дети, а инали – дети их детей.

– Кто такие... боги?
– неуверенно повторил незнакомое слово вождь.

– По-вашему это очень, очень сильные духи. Это... как будто один дух, вмещающий в себя силу сотен тысяч маленьких. Например, всех духов всего океана.

– Так не бывает, – отмахнулся Чингар, но как-то без задора, неуверенно.

– Ей об этом скажи, - хмыкнула я, кивнув на статую, и пристально уставилась на собеседника. – Кто всё это построил? Когда?

– Край Мира был таким всегда, – задумчиво проговорил вождь, хмуро глянув на изваяние.
– Мы считаем его городом духов, которые покинули его, предпочтя камням вольную жизнь.

– Что, и неужели нет никаких легенд? Историй? Сказок, наконец! – возмутилась я.

– А зачем?
– Чингар неопределённо повёл могучими плечами.

– Как – зачем?! Неужели вам неинтересно, откуда и как появился ваш народ? Что было на этой земле раньше? Можно ведь узнать, откуда и почему приходят тайюн, навсегда положить конец их нашествию. Здесь, в этом городе, могут быть ответы! Сильнейшие маги создали Двери, через которые мы сюда прошли,их чары могли сохранить знания! Где-то там, вот в этих ярусах под статуей. Это ведь наверняка дворец или храм, оно просто не может быть чем-то другим!

– Мы не ходим туда, - твёрдо проговорил Чингар. – Не знаю, на кого она похожа, но она хранит свои тайны. Каменная женщина порождает тайюн, они приходят именно оттуда, сверху, из-под её одежд,и мы стараемся не гневить её ещё больше. И ты тоже не пойдёшь туда. Понятно?

– Тебя забыла спросить, чурбан безграмотный, - презрительно фыркнула я.

– Выпорю, шайса! И свяжу, - хмуро пригрозил он.

– Настолько жить надоело?
– хмыкнула я, совсем не впечатлённая угрозами. – Ну рискни здоровьем. Но я тебя предупреждаю, поднимешь на меня руку – умрёшь сразу. То же касается и посягательства на мою свободу.

– Шайса! Ты навлечёшь беду на всех инчирoв! Знания духов – не для смертных, они зло для нас!

– Знания не могут быть злом, - отмахнулась я от недовольного вождя.
– Зло в том, кто и как их использует. Если я узнаю, как навсегда избавиться от тайюн, это что, будет злом?

– Если тайюн существуют, значит, так должно быть! – уверенно заявил Чингар. – И я начинаю понимать, что лучше они, чем ты!

Сидевший рядом со мной возница, о существовании которого я за разговором напрочь забыла, вдруг громко хохотнул и отпустил какое-то замечание; из его слов я поняла только «эта женщина», явно относившееся не к Небесной Деве. Но подначка, на удивление, была адресована не мне и метко достигла цели: Чингар в ответ только ругнулся себе под нос, буркнув что-то вроде «да идите вы оба», и, подбодрив своего скакуна, ускакал вперёд. Чем ещё больше развеселил своего приятеля.

Я покосилась на соседа с интересом. Тот поймал мой взгляд, подмигнул заговорщицки и снова уставился на дорогу. Занятный тип. Жалко, пока нет возможности познакомиться поближе, остаётся удовлетворять своё любопытство внимательным наблюдением.

Насколько я успела выяснить, инчиры тоже были долгожителями – и двести,и триста лет могли протянуть , если тайюн позволяли. Так что определить возраст того или иного дикаря не получалось, разве что примерно, по содержащимся в татуировках подсказкам. Зарубки на каждый прожитый год там не делались, но определённое впечатление можно было составить. Возница, например, был опытным воином, убившим много врагов. Вдовец, имел четырёх сыновей, два из которых умерли,и одну дочь, успешно принявшую в семью какого-то достойного воина. Похоже, мой сосед был старше вождя и пользовался его уважением не просто как друг и боевой товарищ. Наставник? Рoдственник?

А, плевать! Главное, он явно на моей стороне.

Но вскоре я выбросила мужчин из головы, вновь поглощённая созерцанием города, который был гораздо интереснее. Сейчас первое потрясение прошло, и я видела уже не только Небесную Деву.

Сиротливые пустые пристани, которым так не хватало кораблей. Высоченный горбатый мост через бухту – рядом со статуей он не впечатлял, но сам по себе не меньше был достоин восхищения. Разросшиеся неухоженные сады. Дома, частью превратившиеся в руины; особенно досталось тем, что располагались вблизи каменных стен – там виднелись многочисленные следы обвалов. Наверное, когда хозяева жили здесь, город защищала магия – от камней и злого моря, которое изъело всю береговую линию.

Лучше всего выглядели дома вдали, у устья долины, карабкавшиеся на зелёный холм плавного очерка,и в середине обеих половин города. Большинство строений были достаточно низкими – на самом деле, а не в сравнении с Небесной Девой.

Из общей картины выбивались только воздетые тут и там тонкие пальцы белых башен, грозящие небу. В их расположении читалась некая строгая система, общий замысел. Например, одна такая башня венчала холм, да и на остальных окрестных вершинах, похоже, когда-то стояли такие же: расстояние было слишком велико даже для моих глаз, но на соседней горе как будто угадывался цилиндрический остов. В общем, вряд ли это было простое жильё, скорее, какая-то сеть хозяйственного или даже военного назначения. Одна из многих загадок Края Мира, которые, боюсь, мне не по зубам.