И мне сейчас очень захотелось избавить Кьера от этого сюртука, расстегнуть рубашку. С первого дня нашей встречи мне всякий раз казалось, что этим плечам тесно в любом строгом одеянии. А еще было страшно любопытно, какова на ощупь эта неприступная махина, потому что поверх одежды он казался отлитым из стали или выточенным из цельного куска скалы.

Реальность оказалась куда приятнее – гладкая горячая кожа, перекатывающиеся под ней жесткие мышцы. И едва заметная внутренняя дрожь от моих прикосновений, точно такая же, какую вызывали во мне его.

Я прижалась к Кьеру грудью, выглянувшей в «декольте» расстегнутой блузки – тело к телу, кожа к коже – и герцог совсем негромко, но отчетливо зарычал мне в ухо, которое только что целовал. Пальцы впустую смяли ткань, безнадежно пытаясь добраться до меня сквозь застежки и корсет.

– Я хочу порвать на тебе эти тряпки, перекинуть через плечо и утащить в спальню.

– Что же тебя останавливает? – самонадеянно поинтересовалась я, уже прикидывая, какая картина предстала бы в таком случае оказавшейся в коридоре прислуге.

Кьер подначку оценил.

– Придется покупать тебе новые.

В черных глазах плясали бесовские отблески каминного огня – умопомрачительно красиво.

– Или я не смогу выйти из спальни, и тебе придется терпеть меня каждую ночь, – продолжала дразниться я, наслаждаясь своей маленькой властью здесь и сейчас.

– Не искушай меня, Эрилин. – Голос его резко сел.

– Хорошо, не буду. – Я демонстративно отстранилась, оправила сползший с плеча рукав, складки на юбке и принялась застегивать пуговицы.

Тут Кьер расхохотался. Я никогда не думала, что он умеет так смеяться. Совершенно искренне, легко, заразительно, так что мне даже пришлось скривить губы, чтобы самой удержать смех.

– Пойдем, – он протянул мне руку. – Идею с «через плечо» я оставлю как-нибудь на потом.

Я уже собиралась вложить пальцы в широкую ладонь, как машинально их отдернула – в дверь громко постучали.

– Милорд? Прощу прощения, милорд…

Кьер весь напрягся, на лицо набежала тень. Казалось, он еле сдержался, чтобы не запустить в дверь сгустком огня и не испепелить к чертям того, кто посмел вмешаться.

– Что? – От грозного рыка даже у меня похолодели кончики пальцев.

– Срочное послание из дворца, милорд. Его величество желает видеть вас прямо сейчас.

Самообладание и в этот раз герцога не покинуло, хоть и далось с огромным трудом. Это было заметно. Кьер на мгновение прикрыл глаза, глубоко и медленно выдыхая, и не открывая их, припечатал:

– Пусть подадут мою лошадь. Немедленно.

А затем он посмотрел на меня с немым вопросом во взгляде – стоит ли договаривать: «И экипаж для леди?».

Я шагнула к нему, коротко коснулась губ.

– Время уже позднее, вряд ли это надолго. Как бы кощунственно это ни звучало, короли – тоже люди, и они тоже спят. Я подожду тебя здесь, если ты не против.

– Ты божественна, – прошептал он, целуя меня в ответ. А затем торопливо отстранился и принялся заправлять и застегивать рубашку, жилетку, сюртук, привычным жестом оправил волосы.

Я покосилась в зеркало над камином. Да-а, это проще распустить и переплести заново, чем привести в приличный вид. А потому я так и сделала – быстро вытянула шпильки и тряхнула головой, позволяя темным прядям свободно упасть на плечи и спину тяжелой волной. Все лучше, чем красоваться с вороньим гнездом. Не удержавшись, я чуть помассировала голову, уставшую за день от этой тяжести, а потом заметила, что герцог замер и жадно за мной наблюдает.

– Тебя ждет король, – напомнила я, тем не менее кокетливо поправив обрамляющие лицо локоны и купаясь в этом пристальном внимании.

– Ты несносна.

– Я божественна, – возразила я его же словами.

Мужчина только покачал головой – времени на долгую перепалку с доказательствами, кто тут главный и прав, не было. Убедившись, что я привела себя в порядок настолько, насколько это было возможно, он распахнул дверь. Лакей, поджидающий за ней на случай еще каких-либо указаний, согнулся в полупоклоне.

– Леди Эрилин Рейвен остается здесь. В мое отсутствие любое ее желание выполнять незамедлительно.

– Как прикажете, милорд.

– Я постараюсь побыстрее. – Это уже мне.

Я улыбнулась в ответ, и герцог стремительно скрылся в темноте коридора.

Кажется, я еще более безрассудна, чем сокрушалась моя матушка. Одно дело заявиться к мужчине в дом в его компании, другое – еще и остаться, будто здесь мое место. Впрочем, раз Кьер не возражал – а уж он-то точно не возражал! – до всего остального мне нет дела.