— А по-другому мага можно узнать? — с тревогой спросила я.

— Ну, если он сам не кричит, что маг, то только в момент использования силы.

— То есть искры, свет, огонь, падающий с неба?

— Примерно.

— Но чаровники всегда друг друга видят?

— Нет, — кратко ответил парень, идя к выходу.

— Ты… ты… — теперь настал мой черед злиться, я догнала Риона и, схватив за плечо, заставила остановиться. — Если мы встретим мага, если поймем… если…

— Я понял, — спокойно ответил он.

— Ты немедленно демонстрируешь эти художества, не дожидаясь помощи с моей стороны. И делаешь это так, чтобы даже слепой увидел, а дурак понял: Ты жив, печать — ошибка.

Эол, моя жизнь зависит от желания и умения этого мальчишки быстро раздеваться.

— До тебя, наконец, дошло? — спросил он. — Что мы связаны?

Я в раздражении тряхнула головой.

— Если ты погибнешь раньше, чем вернешь силу, я тоже долго не проживу. А если погибну я, первый же встречный чаровник снесет тебе голову и насадит на пику, — серьезно сказал Рион, снимая мою руку с плеча. — А сейчас давай лучше заглянем к родственникам погибших.

Он вышел из трактира. А я, на минуту закрыв глаза, пыталась справиться с раздражением, гневом и… страхом. Я понимала, что он прав, понимала, но признать это вслух не могла. Поэтому вопрос, кто из нас был тогда большим ребенком, оставался открытым.

Я толкнула дверь и быстрым шагом догнала Риона. Тот никак не отреагировал на мое появление. Не улыбнулся и не съязвил, заставив почувствовать себя последней дурочкой, потому что я бы точно не сдержалась.Во имя нашей общей безопасности, мне лучше быть поближе к парню. Не дай Эол, опять клятву какую даст, они его тут навсегда и оставят, атаки вражеских тараканов отражать.

В полном молчании мы подошли к добротному одноэтажному домику с небольшим огородиком за покосившимся забором, в сарае на разные голоса блеяли козы. На крыльце женщина нервно комкала в руках полотенце.Странно это все выглядело, взрослые люди терялись перед мальчишкой, словно перед сборщиком налогов. Рион маг, а они… Они просто люди, такие же, как у нас в Солодках, простые, иногда мнительные, иногда решительные, часто злопамятные, боязливые, как сейчас.

— Господин чаровник, — поздоровалась хозяйка с Рионом.

— Расскажите, что с вашим мужем случилось, — попросил парень.

— Второго дня его нашли, — женщина с сомнением покосилась на меня, но вопросов задавать не стала. — Я-то Асина не хватилась. Работу закончил, расчет получил. Знамо дело, с дружками в трактир подался. Утром пастух на него наткнулся, повел коров на водопой, вот на берегу и нашел. Лежал в траве, будто отдохнуть прилег.

— Дружки что говорят?

— Да чего они упомнят. Сидели, пили. Дело к ночи, мой решил маленько охолонуться, чтобы значит, мне показаться. Ушел к реке, а они остались. Питриш потом рассказывал там и заночевали. Вчера моего Асина схоронили… В сыру землицу лег.

Женщина всхлипнула и спрятала лицо в полотенце, плечи затряслись. Большего Рион от нее добиться не смог, как ни старался. Она повторяла одно и то же: работал, напился, ушел к реке, умер.

По мне так все это — пустая трата времени, но чаровник отправился дальше. Я следом. И снова мы шли рядом. И снова в молчании, на расстоянии вытянутой руки, но казалось, что в нескольких тысячах варов друг от друга.У самого первого усопшего дома, как такового, не было. Шаткая сараюшка, в которую мы даже не стали входить, хватило одного брошенного через порог взгляда. Ни окон, ни дверей, рухлядь, закопченный очаг, тюфяк в углу. Воняло оттуда знатно.

— Там что, кто-то еще помер, да так и лежит неприбранный? — спросила я.

Рион не ответил, оглядывая пустынную улочку. Окраина села, хотя пара домов еще радовала свежеокрашенными ставнями и раскидистыми яблонями, ниже виднелись заросшие бурьяном огороды и хлипкие домики, которые зимой наверняка промерзают насквозь, крапива в человеческий рост почти скрывала заборы.

Парень направился к ближайшему дому, почти вплотную примыкающему к сараю погибшего. Неухоженному и темному, но все же дому, пусть щели между бревен давно не мешало бы законопатить. Рион стукнул кулаком по двери, внутри что-то с грохотом упало.

Открыли ему сразу же, словно ждали этого стука. Маленький лысоватый мужичок, со следами постоянных и неумеренных возлияний на лице, суетливо потер грудь и тонким голосом спросил:

— Чегось?

— Там, — спросил маг, кивнув на развалюху. — Твой дружок жил?

— Трашик? Дык, да.

— Можешь рассказать о нем?

— Дык, вчерась схоронили, — не понял, чего мы собственно от него хотим, мужичок.

— А он сам, нам собственно не нужен, — сказала я, заслужив очередной злой взгляд Риона.