Пару раз чиркнув головой раненого по земле, парни притащили мужчину в лагерь и уложили на ковер из травы и листьев. Это лучшее, что мы могли предложить этой ночью кому бы то ни было.

— Язв нет, — задумчиво проговорил Рион, осматривая открытые участки кожи, я приподняла голову раненого, пытаясь понять: кровь запеклась в волосах или просто грязь налипла.

— Вымой руки, — на всякий случай посоветовала я чаровнику. — Язвы появляются далеко не сразу.

Мужчина снова застонал, от неожиданности я разжала руки, и затылок раненого соприкоснулся с землей. Мужчина снова затих. Не очень повезло ему со спасителями.

— Ты можешь ему помочь? — спросил маг.

— Как? Перебинтовать раны? Так их, похоже, нет. Чем еще? Отвар сварю, — я посмотрела на торбу с травами. — Может, у него падучая…

— И у остального отряда тоже, — вставил стрелок. — Просто этот бегает быстрее остальных.

— Хватит, — устало скомандовал маг и попросил: — Сделай, что сможешь.

— Сделаю.

Подбросив в еле тлеющий костер сучьев, чтобы согреть воду и умыться, я склонилась над раненым. Мужчина то ли спал, то ли впадал в забытье, иногда хрипя и постанывая. Оторвав кусок от его алой рубашки, я протерла ему лицо, стирая грязь и испарину. Из-под серых разводов показалась смуглая кожа. Грубоватые черты лица, хищный нос, полные губы. Словно Эол собирал лицо из слишком разных частей, а потом сам удивился, как органично получилось. Такое лицо не останется незамеченным ни в толпе, ни в пустыне.

Поспать в ту ночь удалось всего ничего. Рион прилег незадолго до рассвета, хмурый Михей до самого утра смотрел в одну точку, наверняка снова и снова рисовал знаки энергией, которой у него нет.Я напоила раненого и улеглась на траву, рассматривая ночное небо, густо покрытое яркой россыпью звезд, как лицо рыжего стрелка веснушками. Сон не шел.

— Ну что, красавчик, жить будешь? — тихо спросила я, непонятно у кого, и совсем не рассчитывая получить ответ.

— А есть сомнения?

Я повернула голову. Светло-серые, как туман, глаза смотрели на меня в упор.

«Опасность! Опасность!» — закричал кто-то внутри меня. Просто так, без всякой причины. Словно я была кошкой, стоявшей напротив собаки, пес и не думал нападать, но шерсть уже стояла дыбом, а внутри все перевернулось от страха.

Он ранен и слаб, он ничего не может, — пыталась убедить я себя, но знала: передо мной настоящий хищник. Хватило одного взгляда, чтобы понять это.

То, что произошло далее, стало полной неожиданностью для нас обоих. Зверь, спавший внутри меня, поднял голову. Тот самый, что уже просыпался однажды. Он был большим и неповоротливым, он был таким же страшно переполняющим, как и прежде.

И я знала, что за этим последует, знала еще до того, как магия шевельнулась во мне. Я мысленно вцепилась в свое тело, не желая уступать ни мизинца контроля. Страх, что энергия разорвет изнутри, как старое севшее платье, действовал лучше всяких уговоров и уроков Риона.

Понимание того, что надо сделать, пришло внезапно. Надо избавиться от силы, слить излишки, как воду из переполненного котелка.

Разом вспомнились упражнения, вчерашняя неудача и рисунки знаков. Спираль накопителя… Как там сказал Рион, чертить надо не на земле, а в голове. Я представила серую ленту, что вплетала мне в косу бабушка, представила, как она — легкая и подвижная, движимая одним лишь ветром — взлетает и свивается в кольцо, снова и снова, как она свивается в спираль…

Напряжение внутри чуть ослабло, до прежнего контроля было еще далеко, но стало легче, на щепотку, но все-таки.

Зверь, шевелящийся внутри, смотрел моими глазами и видел то же, что и я. Он видел врага. Незнакомец уже не единственный хищник здесь. И он это понял. Светлые глаза мужчины распахнулись в немом удивлении.

Энергия, не остановившись, серой лентой скользнула вверх… Я судорожно вспоминала все знаки, что показывал нам Рион, перебирая их, как сухие лепестки мохогона. «Восходящая лестница» — усиление, «изогнутые петли» — гармония. Серая лента, живущая лишь в моем воображении, послушно повторяла каждый из них. Я почувствовала, как распрямляются плечи, как скрученные в узел внутренности отпускает напряжение.

И как назло Рион не показывал нам ничего опасного, ни одного «удара кувалды» или, на худой конец, «девичьей пощечины».

И тогда я просто стегнула мужчину этой лентой. Невидимой и неосязаемой, как пастух иногда стегает кнутом заартачившихся мулов. Только вместо того, чтобы отскочить, серая лента нырнула в грудь раненому и… исчезла. Мужчина рыкнул, закатил глаза и снова потерял сознание.

Я уперлась руками в землю, резко села и несколько раз вдохнула и выдохнула. Глядя на поверженного врага, зверь во мне удовлетворенно фыркнул и лег обратно. А через миг, я снова ощущала тело как свое собственное.

— Все в порядке?

Подняв голову, я увидела — над нами стоит Михей, заряженный арбалет был направлен в голову незнакомцу.

— Вроде, — прошептала я, и уже уверенней добавила: — Со мной да, а вот…

Мы посмотрели на лежащего в беспамятстве мужчину.

— С почином, Айка! — раздался голос Риона, маг неторопливо поднялся, зевнул и натянул куртку. — То ли магию освоила, то ли человека угробила. Впрочем, одно другого не исключает, — он покачал головой. — Я его нести не собираюсь.