— А про лайкир тебе и вправду интересно?

— Да, — непроизвольно улыбнулась. Мужчины, такие мужчины. Их любимые игрушки — самая излюбленная тема. Вот и сейчас, Лис выбрал не факты из биографии, а обожаемый лайкир. — Как это, когда ты летишь в воздушных потоках? Здорово?

— Да, здорово, — в его голосе проскользнули мечтательные нотки. — Руалонэ такой красивый, когда сверху смотришь…

— А как ты это видишь? — перебила его. — Вы же вроде, в специальных помещениях соревнуетесь.

— Соревнуемся в помещениях, а вот тренируемся на разных полигонах. Я любил открытый, когда видно, что вокруг, — охотно пояснил Лис.

— И успевал рассмотреть? Вы же на лайкирах очень быстро летаете, — задала следующий наводящий вопрос.

— Не всегда летишь быстро, — Яр потёрся щекой о мою макушку. — Тогда и, получается увидеть, что под тобой и вокруг. Ветер в лицо, и это так здорово побеждать его силу, справляться с неуправляемой стихией, покорять её! — о да, это была речь увлечённого человека. — Понимаешь, там такая скорость… Дышать тяжело, приходится магией всё корректировать, вовремя приседать, нагибаться…

— Значит, ты очень ловкий, раз побеждаешь в соревнованиях, — невольно улыбнулась его горячечному тону и взволнованному дыханию.

— Я не во всех побеждал, — честно сознался Ярило. — Мне ещё учиться, и учиться надо было, тренироваться и тренироваться.

— Чтобы привлечь внимание тэйалии? Ты рассчитывал на большее, а попался в мои сети, — не удержалась, подначила его. — Не жалеешь? — затаила дыхание, ожидая ответа.

— Нет, с тобой интересно, — переплёл пальцы с моими. — Много работы… Но она… Как бы тебе объяснить…

— Как есть, — Лису удалось отвлечь меня и немного успокоить этим разговором, за что была урмыту очень благодарна.

— Понимаешь, — помолчал, обдумывая, что и как сказать, не иначе. — Каждый раз сложные задачи, на которые никто и никогда бы не замахнулся… И нестандартные решения… И эти решения, они есть, и их интересно воплощать в жизнь.

— И эти решения приводят к тому, что приходится рисковать своей шкурой, — стиснула кулак, пытаясь справиться с очередным приступом самобичевания. — И ладно бы рисковала только своей… Ещё и вашими.

— Мы пошли на риск с открытыми глазами, — спокойно отозвался Ярило.

— Но приказы-то я отдавала. И план придумывала тоже, — не согласилась с ним в принципиальном вопросе. — И так много не предусмотрела!

— Не только ты. А мы на что? — удивился Лис. — Мы-то должны были увидеть недочёты и просчитать. И если уж Морок, бывший когда-то Главнокомандующим, не увидел их… То как ты могла всё предусмотреть, не имея нужного опыта в проведении подобных операций?

— Возможно, — ответила уклончиво, не собираясь дальше развивать тему.

Моей вины незнание местных реалий не отменяло. Я всегда много читала, и пусть многое в моей голове не задерживалось — никогда не была ходячей энциклопедией — но здравый смысл и многое из того, что когда-то в текстах умных людей попадалось мне на глаза, можно было использовать. Самонадеянность — вот как называлась болезнь, которой я болела, когда принимала решения. И теперь она могла мне очень дорого обойтись. И не только мне.

Чтобы отвлечь от мрачных дум, Яр снова принялся рассказывать о лайкире. О том, как долго и любовно выбирал себе доску, как копил на неё, экономя на всём. Как впервые победил и что при этом чувствовал. А я слушала и старалась не думать о том, чем сейчас Морок занимается.

Первого урмыта не было долго, очень долго. И чем дольше он отсутствовал, тем гаже становилось у меня на душе. Тема лайкира для Лиса, конечно, была очень увлекательной, но и она со временем иссякла. Да и градус самобичевательного настроения со временем стал таким, что воздух вокруг меня, казалось, потрескивал от напряжения. Ещё чуть-чуть и меня можно будет использовать вместо электростанции.

Временами дёргалась, желая связаться с Мороком через браслет, только теперь уже не для того, чтобы отменить приказ, а для того, чтобы узнать, как идёт допрос. И сама же себя одёргивала, напоминая, что лучше не мешать урмыту, который и сам прекрасно знает, что и как сделать, без моих глупых вопросов и возможных глупых же советов, которые мне могло захотеться ему дать.

Чем больше времени мужчина отсутствовал, тем сильнее я нервничала, и тем меньше грызла совесть. Мне казалось, что просто дураков, которые по глупости пытались хижину поджечь, допрашивать не так долго пришлось бы. Возможно, в этом своём понимания ситуации я и была не права. Но вряд ли бы честные люди не смогли бы в короткие сроки оправдаться перед магом разума.

Яр не уходил, не бросал меня в этих душевных метаниях в одиночестве. Отвлекал, как мог разговором и отказался пойти поесть без меня, побоявшись оставить одну. И первым заметил, что Морок вернулся. И не один, а в компании с Ррханом.