— Тшшш, — нежно оттёр он их с моих щёк. — Не плачь… Ты знаешь, что тэйалии не могут долго без всего этого? — спросил мягко. — Воздержание сводит их с ума, доводит до безумия и очень быстро.

— И это тебя оправдывает? — прошипела сквозь зубы, лихорадочно роясь в тех воспоминаниях, что были для меня сейчас доступны. — Блин! — выругалась, найдя и осознав искомое.

Вий был на все сто прав, если я не буду регулярно заниматься сексом со своими урмытами, рискую спятить и очень быстро. То-то у меня последнее время такие бешеные перепады настроения и такой настрой на депрессию. Но… Это не отменяет того, что он…

— Гад! — попыталась столкнуть с себя мужчину, который вновь устроился поверх меня.

— Гад, — согласился урмыт со мной.

— Подонок! — он был слишком тяжёлым и столкнуть не получалось, да и руки до сих пор были чем-то закреплены над головой.

— Он самый, — уткнулся мне в шею носом. — И всё-таки, Ева. Какие дети? Расскажи подробней, пожалуйста!

— Бегу и падаю! — рявкнула в бешенстве. — Отвяжи меня!

— Придётся, по-видимому, повторить, — поднял голову и окинул моё перекошенное от злости лицо задумчивым взглядом. — А то ты всё ещё напряжена…

— Услад! — вспомнила про дом. — Вы…

Договорить не успела, укус в губу был стремительным, хоть и нежным… Сбил с мысли, и заставил растеряться. И запал куда-то девался. Ярость сдулась и я обратила, наконец, внимание на то, что Вий до сих пор как бы сказать помягче, в настроении и трётся о мои бёдра доказательством этого самого настроения вполне себе двусмысленно. Желание, казалось бы, удовлетворённое не так давно, вспыхнуло вновь, и я с досадой закусила губу. От продолжения точно не отказалась бы. Но хоть теперь срочное желание зажать кого-нибудь из урмытов в углу, более не туманит так сильно голову, как раньше и с ним можно хоть как-то справиться.

— Отпусти, — попросила уже более спокойно, хоть и хмурясь. — Не заставляй Услада просить тебя выставить вон…

— Нам надо поговорить, — неохотно скатился с меня Вий. — Дай слово, что разговор состоится, и прямо сейчас.

— Я могу и так освободиться, — нахмурилась ещё сильнее, очень желая побыстрее помыться и одеться. — Услад, — вновь позвала вслух, правда само приказание отдала уже мысленно.

— Нам надо поговорить, — повторил мужчина, и разлёгся на кровати, нисколько не стесняясь того, что обнажён. — Это не шутки, Ева! То, что ты сказала, и то, что с тобой произойдёт, если ты решишь совсем без занятия любовью жить. Барьер и так нестабилен! Ещё и это… — повернула голову, окидывая взором невозмутимого мужика.

Его боевая готовность несколько поникла и я отвела взгляд, осознав то, что он таки не стал идти дальше… и как к этому относиться не ясно. Вскочила с постели, прежде обзаведясь одеждой. Сердито глянула на Вия, веско уронила:

— Я подумаю… — и ретировалась в душевую.

А подумать было о чём, и мысли разбегались как тараканы. Уж слишком многое осознать необходимо было. И в первую очередь разобраться в поведении третьего урмыта, и в том, что по этому поводу чувствую я. Странно как-то то, что и не злюсь-то на него больше, и не сильно сопротивлялась тому, что он творил… Почему? Неужели он смог как-то воздействовать на меня? Не поэтому ли, как и та тэйалия у которой он когда-то был урмытом, готова прощать ему всё? Спускать с рук любое поведение и прогибаться под любые его желания? Впрочем, когда-то она всё-таки не прогнулась, и даже выставила его из урмытов… Чего мне совсем делать не хочется… Почему-то…

Глава 25

Вышла из душевой освежённая, но при этом настороженная и готовая принять в штыки любое поведение Вия. Подозрительный он. Не верю я ему. Всегда и везде выгоду ищет во всём. И в таком положении вещей — когда уступил и всего лишь помог мне разрядку получить — какая-то выгода для него точно имеется.

— О чём ты хотел поговорить? — удивилась тому, что встретил он меня одетым, сидя, да внимательным взглядом просканировал, но постаралась не подать виду.

Осторожно примостилась в кресле, подальше от мужчины. Готовая в любой момент вскочить с места и дать дёру, пристально наблюдала за ним, но Вий и не думал подниматься с места и делать какие-либо движения в мою сторону. Расслабленно положив руки на колени, он сидел в позе лотоса и созерцал меня, не спеша заводить разговор. Тёмные ресницы подрагивали, губы были поджаты, но при этом сам мужчина на удивление выглядел расслабленным.

Решила дождаться его ответа, не собираясь показывать своего нетерпения и беспокойства от того, что в комнате кроме урмыта и меня больше никого нет.

— Ты говорила о чём-то очень серьёзном. Дети и инкубатор… — разродился на разговор он только минут через пять, когда я уже готова была открыть рот и в раздражении повторить вопрос.

— Вряд ли ты поймёшь глубину проблемы, — недовольно поджала губы, как и он, в ответ на мою реплику.

— А ты попробуй объяснить, — предложил Вий невозмутимо.

— Вы, жители этого мира, не знаете, что такое быть родителями. А понять это можно, только ими побывав, или зная как это бывает, — вот не хотелось ничего объяснять, раздражение на урмыта копилось и очень хотелось выставить мужчину вон.