Или опять солгал? Теперь буду постоянно бояться, что он сказал неправду. Вот что значит отсутствие доверия к человеку.

— А почему не было? — спросила с любопытством. — С чем это связано?

— Араи… — судя по паузе не знает, что сказать, а что оставить при себе, либо готовится снова соврать. — Они очень красивы, сама увидишь. — Ого, перешёл на «ты», дуться перестал или забылся? — Но… с ними сложно, если чуть-чуть думать умеешь. Они не живые и предсказуемые.

— Что ты имеешь в виду? Что обозначает «не живые»? — насторожилась, не понравилось мне данное им определение.

С зомби живут, что ли? Или хорошая женщина — мёртвая женщина?

— Ты живая. Не предугадаешь, что ты придумаешь, скажешь, как поведёшь себя, — попытался он объяснить. — А они другие. Они всегда говорят и делают то, что принято, то, что рэши ждут от них. Ни одна араи не откажет рэшу, если в этот момент свободна…

Абсолютная доступность секса всегда и везде? То-то Морок так нагло себя вёл, не ожидал, что откажу. Не привык к обломам. И все мужчины этого мира, если я правильно понимаю, тоже. Если правда то, что он сказал, то тут нет прыщавых подростков, которым не дают девочки, потому что просто не дают. Вряд ли на Руалонэ имеются половозрелые парни-девственники.

— То есть ты хочешь сказать, что здесь не принято заводить постоянную араи? — воспользовалась тем же словом, что употреблял он.

— Принято… Араи рэша — это араи рэша. Араи, которую выбрал рэш и которая живёт с ним и радует его… — тема Мороку явно не нравилась, он делал паузы, подбирая слова, и говорил неохотно.

Не хочет вновь обидеть? Или разговор для него тяжёлый? Но почему?

— Ты говорил, что к тебе приставал кто-то из урмыт… Я правильно понимаю, кого-то из Совета ты заинтересовал как сильный воин, так? И не только как воин, но и как мужчина. Значит, у вас здесь принято мужчинам любить мужчин? Или это как-то осуждается? — да, вопросов много и беседа предстоит долгая, но моё любопытство ненасытно.

— Зачем это осуждать? — ответил мне вопросом на вопрос Морок. — А я мешал. Сильно мешал Совету. Кто-то подтолкнул урмыта-советника из второго Дома в мою сторону. Подогрел страсть. Не знаю чем, но подогрел. Он совсем осторожность потерял. Очень рисковал, когда мне предложение делал… Но если бы я вошёл в Дом Ррван, кое-кому было бы на руку моё подневольное положение. В Совет меня не избрали бы. И я был бы убран с пути. Когда я отказался, меня решили убрать иным способом, назначив хэцо.

— И чем же ты этому неведомому некто мешал? — задала вполне закономерный вопрос, начисто забыв, что и одёжки на мне мало, и что кокетничать и водить за нос урмыта собиралась.

— Я отказался выполнить волю Совета, — бесстрастно отозвался Морок.

— Что именно ты отказался сделать? — подалась вперёд, впившись взглядом в неподвижное лицо мужчины.

История, рассказанная мне урмытом, звучала любопытно. Существовали, оказывается, земли, занятые свободными рэшами, которые отказывались подчиняться Совету и не признавали власть тэйалий. Этакие свободолюбивые анархисты, которые вообще власти не признавали никакой. Их принято было не замечать, благо количество их невелико, и жить другим они не мешали. В Свободный край уходили те, кому надоела привычная жизнь, те, кто искал обманчивой свободы. И почему-то именно сейчас кто-то из власть имущих посчитал, что анархисты очень мешают тэйалиям и Совету жить. И предложил пойти на них войной. Главнокомандующий отказался, посчитав подобный выпад в адрес вполне себе мирных жителей глупым, затратным и не нужным. Эту его выходку проглотили, а потом поставили в ситуацию, в которой у него не было иного выхода, кроме как умереть после выполнения поручения Совета.

Морок честно сознался, что сделал всё, чтобы спровоцировать меня к выбору, который был бы выгоден ему. А на заданные вопросы: «Что если бы не получилось? Если бы я отказалась? Если бы оказалось, что провоцировать меня по-другому стоило: глазки строить, в постель там тащить?», ответил, что у него был запасной план. Уйти в Свободный край и попытаться из не признающих никакой власти рэшей организовать хоть какое-то боеспособное подразделение, чтобы было кому сопротивляться, когда придут войска под командованием нового Главнокомандующего стирать их с лица Руалонэ.

— На твоё место назначен кто-то другой? — спросила мужчину осторожно. — Кто-то, кто выполнит волю Совета и прольёт кровь никому не мешающих людей? Сколько времени им понадобится, чтобы провернуть всё это?

— Войска через месяц выдвинутся в сторону Свободного края, — мрачно отозвался Морок и с кривой улыбкой глянул на меня. — Столько урмыт ты не потянешь, Светлячок, — сказал он с намёком.

— Ты сейчас про Свободный край или про армию Главнокомандующего? — задала вопрос, хитро улыбаясь.

— Про Свободный край. Ты ведь их сейчас, как и меня, пожалела… Можешь потянуть в урмыты, — выражение лица, когда он это говорил, было каким-то непонятным, но я отмахнулась, не до того было.

— Я могу и армию позвать, если что. И Главнокомандующего… Только откажется же, — глубоко вздохнула, поймав заинтересованный взгляд. Мужчина уставился в район моей груди. — Зато анархисты от переезда, думаю, не откажутся. Мы же можем отдать им какой-нибудь из миров. Пусть живут, как нравится.

— Энергетически Дом не потянет содержание стольких урмыт, не прошедших через полный обряд Единения. Необходимо будет увеличить приток энергии, притом сильно и в кратчайшие сроки.