— Ты можешь очень медленно двигаться?

— Могу, — таким тоном сообщил, что можно поверить — для него и Луна с неба не проблема.

И тут же выполнил, медленно, мучительно медленно отодвинувшись, выходя почти полностью из моего тела. Расслабила мышцы, отпуская и продолжая наблюдать за тем, как испытываемое мужчиной наслаждение отражается в его глазах. И так же медленно двинулся вперёд, давая мне возможность снова легонько сжаться, подстраиваясь под его размер. Пока он двигался, глядя ему в глаза, тихо и внятно произнесла, судорожно вздохнув при этом:

— Глубже… — и добавила, с трудом борясь с желанием закрыть глаза, отдавшись на волю наслаждения. — Ты такой твёрдый и горячий…

От неожиданности урмыт дёрнулся сильнее, более резко, чем обещал, входя в меня, и пробормотал явно что-то ругательное. А потом, коварно улыбнулся, принимая игру:

— Ты такая сладкая, — коснулся губами шеи и прошептал на ушко. — Я чувствую, как тебе сейчас приятно. Тяжело сдерживаться, когда ощущаешь какой напряжённой ты становишься внутри, как вздрагиваешь, как расслабляешься… Снова медленно? — и прикусил мочку уха, ожидая моего решения.

— Как хочешь, — всё, не могу говорить и смотреть.

Смежила веки, намекая, что больше игр не выдержу. Хочу движения, хочу чувствовать, как его член задевает сладкую точку внутри, доставляя невыносимое наслаждение.

Он продолжил сначала неторопливо, давая прочувствовать себя целиком, даря возможность обхватывать и отпускать, усиливая и его и моё удовольствие. Но постепенно убыстрил темп, срывая более резкими и быстрыми толчками вскрики с моих губ. И подарил в этот раз оргазм не такой прочувствованный, но яркий и ослепляющий, как вспышка молнии. Стонала в голос, цепляясь за плечи Яра, и слезинки сами срывались с ресниц. Впервые в жизни плакала от того, как мне было хорошо во время секса. Урмыт тоже не молчал, не в силах больше сдерживаться, кончая вместе со мной.

Какое-то время мы стояли крепко прижавшись друг к другу, приходя в себя. Потом Лис отстранился и нахмурился:

— Что-то не так? Ты плачешь?

— Нет. Всё так, — улыбнулась ему, надо же, разглядел среди капель от душа слёзы. — Мне слишком хорошо было, — успокоила урмыта и напряжение отпустило его.

Улыбнулся в ответ, зажмурился и собрал губами слезинки с моих ресниц.

— Хорошо, — прошептал довольно.

— Хорошо, — согласилась с ним.

Мужчина помог мне смыть следы страсти, повертелся под водой сам и переключил режим, давая возможность нам обоим высохнуть. Потом подхватил на руки и утащил в комнату. Там положил на невидимую кровать и устроился рядом.

— Надо уходить, — сказал расстроено. — А я не хочу. Скучать буду без тебя.

— Ох, Лис, ты такой лис, — погладила по его обнажённой груди пальчиками и с удовольствием прижалась, когда он притянул меня к себе. — Побудь ещё чуть-чуть. Потом пойдёшь…

— Угу, — согласился он невнятно, уткнувшись носом в мои волосы. — Ты пахнешь сладким, — сказал с улыбкой в голосе.

Млели мы ещё где-то часок. Яр был очень ласковым, нежным и комплименты на ушко сумасшедшие шептал. Совсем не хотелось его никуда отпускать. Но дело есть дело, а времени у нас действительно в обрез. Очень неохотно отпустила мужчину и сразу же затосковала. По обоим. Пусть появление Морока и обеспечит наличие новых проблем, но его тоже не хватало. И я бродила потерянным призраком по Дому, не в силах себя заставить думать о чём-то другом и заняться, к примеру, разгадыванием тайны пульта.

Вздрогнула, когда Услад сообщил, что Морок вернулся. Раньше, чем я думала. Решил побдеть чуток? Или уже выполнил всё задуманное? Долго дёргалась, не решаясь показаться ему на глаза. Но век прятаться всё равно не получится. А я не нашкодившая кошка, чтобы бояться тапка. Тэйалия я, или кто? Мне по статусу полагается рота ублажателей. Вот с тем настроем и идём общаться. Легко сказать, но трудно сделать.

Вернулась в свою комнату, тяжко вздохнула, стоя на пороге. И передёрнула плечами, услышав вопрос, прозвучавший очень резко в тишине:

— И как? Он лучше?

Откуда знает-то, спиной ведь ко мне стоит. А всё прочувствовал и понял с лёту. Впрочем, я ничего и никому не обещала.

— Скажи, Морок, — мой голос звучал ровно, скрывая ту бездну эмоций, которую испытывала в этот момент. — Я родилась здесь?

— К чему ты ведёшь? — его голос тоже звучал ровно, но мужчина явно зол, не думаю, что готов вот так сразу всё принять и понять.

— Кто меня привёз в этот мир, Морок? — глупо было, наверное, давить на это.

— И долго ты будешь меня этим попрекать?! — повернулся ко мне и маску снял.

А глаза-то мечут молнии.

— Я не попрекаю, — так, держим себя в руках и стараемся не устраивать скандала. — Напоминаю! Ты первый хотел, чтобы я приняла ваши обычаи. А что будет, если в Дом придут новые урмыты, Морок? Каждый раз будешь обливать меня презрением? За что? За то, что следую вашим обычаям?

— Я не обливаю презрением, — сказал внешне спокойно, а потом, с трудом проталкивая слова сквозь горло, добавил. — Мне больно… Раньше мне приходилось делить араи и на ррван урмыт, и даже на троих. И было всё равно. А сейчас больно. Ты знаешь, почему? Я — нет! Я понимаю, что так должно быть. Умом понимаю. Обряд требует того, чтобы его довели до конца. Не ясно, чем незавершённый Обряд может нам всем грозить… Я… Ярило… мы не последние в этом списке. Но мне больно… и тяжело, Светлячок.