находятся под командованием великого военачальника по имени

Руминьяви, и они очень близко отсюда. Они придут ночью, нападут на этот

лагерь и подожгут его со всех сторон. Первым они попытаются убить тебя и

освободят из плена своего господина Атауальпу. Двести тысяч индейцев из

Кито идут сюда, и среди них 30 тысяч караибов, которые едят человеческое

мясо’…*(65)

(Тауантинсуйу, уну Кито, Амбато. 3 мая 1529 года)

Посланцы Руминьяви явились в Амбато через два дня после отхода большей части ополчения на юг, о чем немедленно доложили Уалтопе. Услышав это известие, он приказал немедленно вести их к нему, и вскоре четверо охранников ввели в помещение двух китонцев, по одежде явно принадлежащих к знати племени кара - хотя вспомнить их наместник уну Тальян не смог. Видимо, свою карьеру сделали они уже при Атауальпе, а то и, что куда вероятнее, уже при Руминьяви, до того занимая весьма невысокие должности. Впрочем, для наместника сейчас это не играло совершенно никакой роли. Поприветствовав их как положено - все ж послы - он решил ради интереса выслушать, что они предложат.

– Наш повелитель велел передать тебе, что если ты завтра же не уйдешь с наших земель, то он придет сюда с армией, - высокомерно начал посол, - Думаю, ты понимаешь, что это значит…

– Лишь то, что несколько тысяч ваших солдат уже никогда не смогут вернуться домой, - с абсолютным спокойствием ответил наместник, своим ответом явно сбив посла с толку.

– Да мы сотрем твою армию в порошок!
– резко выкрикнул тот, - У Руминьяви двадцать пять тысяч профессиональных солдат и сорок тысяч ополченцев! А что у тебя? Пара тысяч дезертиров да ополчение каньяри?!

‘Точно из новых, - усмехнулся Уалтопа, подумав о том, как легко ему удалось вывести китонца из себя, - Опыта никакого явно. Да и блефовать не умеет - больно грубо сработано’.

– Боги учат нас, что врать нехорошо. ‘Ама келанкучу, ама люланкучу, ама уаканкучу, ама уачукчуканкуй, ама пиктапас уанучинкучу’*(66), - ехидно усмехнулся наместник, процитировав пять заповедей инков, - Мне прекрасно известно, что у него не более восемнадцати тысяч профессиональных солдат. Но мне все равно - пусть приходит хоть сотня тысяч. Слышал, наверное, про громовые трубы? Каждая из них убьет по сотне ваших солдат! Так что передай своему повелителю - пусть хорошенько подумает прежде чем нападать на нас.

На этом разговор был окончен. Выходя из комнаты, послы вдруг взглянули на стоящих у входа охранников - они лишь сейчас вдруг придали значение висящим у них на плечах длинным блестящим предметам, часть которых действительно была похожа на трубы… Но как? Ведь армия Уаскара еще не могла подойти, а разведка еще недавно передавала, что у Уалтопы их нет?

Поглядывая из-за занавески на замешательство послов, Уалтопа мысленно усмехался. Ожидая прибытия послов - так уж было заведено - он специально приказал выставить около своего дома часовых с громовыми трубами. Еще несколько вооруженных ими солдат примерно в это же время должны были прогуливаться по улице чтобы ‘случайно’ попасть в поле зрения послов. А дальше… Откуда им знать, что у него есть лишь десяток ручных громовых труб? В расположение армии их никто пускать не собирается.

***

(Тауантинсуйу, уну Кито, между Латакунгой и Амбато. 4 мая 1529 года)

Руминьяви был буквально взбешен. Вернувшиеся послы сообщили, что практически все встречавшиеся им по пути солдаты были вооружены ‘громовыми трубами’, а сам наместник уну Тальян и глазом не повел. По-видимому, уверен в своей силе. И куда смотрела его разведка? Или… он давно уж работает на Уаскара? Ведь заговор против Атауальпы он тоже проворонил!

В этот момент стража втолкнула в комнату его главу разведки китонцев, который немедленно - видимо, уже понимая, что Руминьяви явно недоволен его работой - бухнулся на колени, что для индейца Анд было совершенно нетипично - обычно с правителями общаясь стоя. Если только не чувствовали за собой какой вины. Во всяком случае, так было в Тауантинсуйу, а завести новые порядки китонцы еще не успели.

– Уже знаешь?

– Да.

– Как так могло получиться, что у Уалтопы оказались громовые трубы, а я про это ничего не знаю?
– буквально прошипел Руминьяви.

– Я не знаю, - ответил начальник разведки, - Мои агенты докладывали, что никаких громовых труб у него нет.

– Значит, твои агенты давно раскрыты и видят лишь то, что им хотят показать!
– все тем же тоном произнес самопровозглашенный царь Кито, - Или вообще давно служат Уаскару! А мне нужно знать, что творится у Уалтопы на самом деле! Что вообще известно о громовых трубах?

– Информации немного, - с сожалением произнес начальник разведки, - Первый раз увидеть их довелось два года назад когда в Тампис приплывали белокожие чужаки. Они хвастались мощью своего оружия, показывали большие и малые громовые трубы. Большие стояли на их большой лодке - при помощи них они с грохотом испускали столбы дыма. Малые они носили в руках - они тоже с грохотом испускали дым, выстреливая небольшими камнями, разбивавшими на куски глиняную посуду. Как из пращи, но на значительно большем расстоянии. Потом они подарили хатун кураке Тамписа Чиримасе несколько ножей и топоров из ‘херрума’, птицу, похожую на тех, что разводят на крайнем юге Тауантинсуйу, и неизвестное животное - обоих их съели. Чиримаса также спрашивал у белокожих чужаков подарить ему ‘громовую трубу’, но те ответили, что лишь они, белокожие, могут пользоваться ими. Он е поверил и спросил попробовать, договорившись, что если сможет выстрелить, то заберет е себе. Но ничего не получилось, а вскоре белокожие чужаки уплыли.