Теперь москвичи и киевляне будут сражаться за золотые и серебряные медали, а у нас впереди встреча с тбилисцами, за бронзу. По крайней мере, стала понятна дата отъезда и мне можно покупать обратные билеты на послезавтрашний вечер.

Бронзовые медали наша команда получила. Я играл весь второй тайм, забил красивый гол, ударив через себя в падении, и сделал голевую передачу. Потом меня "подковали". За три минуты до окончания встречи. Неповоротливый, но мощный защитник тбилисцев, сильно пробил мне по ноге. Его с поля удалили, а меня унесли. На носилках. На церемонию награждения я не пошёл. Мне надо было остаться одному и вылечить ногу, которая опухала на глазах. Как чувствовал, что запас Силы в накопителе мне потребуется. Каждый вечер пополнял его из собственного резерва, насколько мог. Вот и пригодилось.

Минут через десять вышел на трибуны, морщась н хромая, и стал свидетелем жаркого спора двух тренеров. Моя жена аргументировано громила Виктора Александровича, доказывая ему, что ребята бегают плохо и не правильно. Футболист за игру пробегает по полю от пяти до двенадцати километров. Особенно неприятно, что всё происходит в рваном ритме, иногда с экстремальными ускорениями. Пришлось выступить в роли третейского судьи. В качестве компромиссного предложения предложил принять Ольгу на полставки тренером по ОФП, и через пару месяцев посмотреть, какие результаты появятся у футболистов после её беговых тренировок.

— Хм, Ольга, а как вы думаете, удар у Павла каким-то образом связан с его видом спорта? Я имею ввиду прыжки, — услышал я через минуту. Тема разговора у обоих тренеров изменилась, а я с сожалением посмотрел на наших парней, начавших понемногу выходить из раздевалки. Бедолаги! Какую свинью я им только что подложил. Два тренера нашли общую тему и друг друга. Чуткое тренерское ухо уловило разницу даже в звуке удара. Я по мячу бью хлёстко и звонко, как опытный боксёр по груше, а у них удар глухой, не акцентированный. Понятно желание Виктора Александровича заиметь в команде пару-тройку скоростных "пушек", способных эффективно завершать атаку. Вот только без целенаправленного развития определённых групп мышц яркого результата им не достигнуть. Ольгина методика по "прокачке" ног стала для футбольного тренера откровением. А я тихо порадовался, что тренерские амбиции супруги теперь будут сфокусированы не только на мне.

— "Тренер, с узкой специализацией "инженера ног"? — задумался я, с уважением поглядывая на Ольгу, которая уже вытащила свои записи и показывала футбольному коллеге графики и таблицы с расчётами индивидуальных нагрузок, сдувая время от времени непослушную чёлку. — "Надо же. Молодец! Такую интересную тему сама нарыла. Не зря у меня ноги целый месяц были фломастерами разрисованы, когда она свою методику измерений отрабатывала. В три цвета мне мышцы по контуру обводила и замеряла, рассчитывая нагрузки и фиксируя результаты. Надо будет ей для футболистов новый набор фломастеров купить, а лучше — три. Чтобы уж точно на всех хватило".

В Свердловске меня включили в работу с раннего утра. Документы из обкома готовы ещё не были, а вот в юридическом отделе академии читать и подписывать мне пришлось много чего. Не день, а праздник бюрократа. К обеду даже второй юрист — мымра с сухими, поджатыми губами, поглядывала на меня с сожалением. Сначала мы с ней крепко сцепились, когда она увидела, что я беру карандаш и начинаю править подготовленные документы. Пришлось побыть крючкотвором, объясняя, почему меня не устраивают размытые формулировки, или надуманные ограничения. Один перечень необходимых согласований с академией наук чего стоил. Сорок шесть пунктов, из которых я оставил восемь, тех, что действительно необходимы. Почувствовав во мне родственную душу, она успокоилась, но не преминула заметить, что её шеф будет в бешенстве. Впрочем, судя по промелькнувшей ехидной улыбке, её это мало расстроило.

Под конец смог её удивить. Надо сказать, что всё утро я отчаянно зевал. Ночной перелёт и ранний подъём давали себя знать. Поэтому вычитка документов шла под обильное возлияние кофе, за которым я сгонял к себе в лабораторию. В потреблении напитка дама от меня не отставала, поэтому вторую гранёную стеклянную банку бразильского кофе — мой личный стратегический запас, сохраняемый в пустом сейфе, вручил ей со словами благодарности. Такого она точно не ожидала, и растерялась, зардевшись лицом. Видимо не часто юристов в академии балуют подарками.

Вечером заскочили к моим родителям. Медалями похвастаться, и подарки вручить. Заодно и привезённым "Сервелатом" поделиться. Вкусный он пока ещё. Без химии и наполнителей.

После лёгкого ужина у нас образовались "группы по интересам".

У меня появились замечания по работе плеера, и идеи по его развитию.

— Зачем нужен пишущий плеер? — не успокаивался батя, — Кассету можно и на более приличном магнитофоне записать. У нас габариты смотри на сколько вырастают, а ты ещё и микрофон с отдельным усилителем сюда же собрался ставить.

— Угу, а ещё кинематику с автореверсом. Тогда этот плеер можно будет использовать в режиме диктофона, причём как диктофон, он будет записывать звук не в стерео звучании, а в моно. У нас получится четыре дорожки и на одной кассете поместится в два раза больше записей. Представляешь, три часа репортажа на одной кассете в девяносто минут.

— Нет. Мне одному не справиться. Всему есть предел. Схема намного сложнее получится. Тут н материалы, и точности совсем иные потребуются. Давай хотя бы реверс с ручным переключением сделаем? — отец грустно смотрел на разбросанные по столу детали, словно надеялся, что они сами сложатся в необходимое устройство.