Полина не забыла про Алексу Мориц. Бывший служащий Интерпола с хорошей профессиональной подготовкой могла стать полезным союзником и помощником. Конечно, не ради этого Полина разыскивала Алексу. Ей была небезразлична судьба человека, к которому она относилась, как к другу, выручившему ее в тяжелую минуту.

Полина попробовала найти ее по имени, потом по старому номеру, залезла в базу ДНК. Алексу будто стерли из памяти Сети. Полина заволновалась, подумав, что Филиппос добрался до нее раньше. К счастью, Мориц сама вышла на связь.

– Это кто так упорно меня ищет?
– Полина и Генри были рады видеть Алексу на экране терминала.

– Привет, это мы.
– Ответила Полина.

– Привет!
– Махнул рукой Генри.

– Рада вас видеть живыми и здоровыми. И вместе. Рада, что не забыли обо мне.

– Как мы могли. Ты столько сделала для нас, поверила нам.

– Сколько вы для меня сделали! Ходила бы сейчас без черепушки. Дура была, что так долго сомневалась. Теперь вижу, как ты была права. Мир катится в тартарары. Я боюсь представить, что станет с ним завтра. Все меняется очень быстро.

– Ты не на службе?

– В Сети на эту тему не распространяюсь. Я в безопасном месте, с некоторыми бывшими сослуживцами. Мозгуем, что делать.

– У нас, примерно такая же ситуация.
– Вступил в разговор Генри.
– Вывезли родителей и думаем, что делать дальше.

– Хорошо бы встретиться, обменяться информацией и помозговать вместе.
– Предложила Мориц.

– Затем тебя и искали.

– Сеть, плохое место назначать встречи. У нас есть канал, который не доступен нашему врагу. При встрече я могла бы дать вам устройство для общения.

– Нам сейчас надо выбрать место встречи, о котором не могли бы догадаться те, кто нас возможно, подслушивает?

– Точно. Чтобы не устроили нам засаду.

– Как это сделать?

– Я спрячу для тебя наше устройство для общения в тайнике, о котором знаем ты, я и Генри.
– Мориц замолчала, как будто и так сказала слишком много.

– И это всё?
– Полина ждала большего.

– Всё. Нагрузи свою аналитическую программу, нечего ей без дела пылиться. Через сутки, сможешь забрать. Не выходи с того места, где найдешь, на всякий случай.

– Хорошо, Алекса. Честно признаться, я пока не сообразила, куда мне держать путь. Мы с Генри сейчас подумаем вместе.

– Всего хорошего и удачи! До скорого!

– Пока!

Мориц отключилась.

– Ты понял, о каком месте она говорила?
– Спросила Полина у Генри.

– Не совсем. Может быть, она имела ввиду, нашу коморку в Интерполе?

– Нет, вряд ли. Нас там будут ждать с распростертыми объятьями.

– Вот незадача. Хоть бы сказала, на какую букву думать. Это женская иррациональная нелогичная хитрость. Летели два гуся, один направо, другой зеленый, где я спрятала рацию?

– Не, у Алексы мужская логика, поэтому думай, как будто эту загадку тебе задал мужик. Место - тайник, о котором знаю я, ты и Алекса.

– Надо восстановить хронологию с того момента, как мы с ней познакомились. Нас сняли с лупера и посадили в конвертоплан, он упал, потом сели в другой и долетели кое-как до Интерпола. Там пробыли недолго и нас украли, мы сбежали, потом поездили по родственникам, потом на станции с месяц, а потом штурм Ликидоса и все, в принципе. Где-то на этом отрезке должен быть тайник.

– Может быть на Ликидосе? На том самом балконе, где меня держали и откуда мы прыгали с Мориц?

– Там же народу сейчас полно. В горе гостиница теперь, очень людно, чтобы прятать вещи.

– У меня нет никаких вариантов.

– Слушай, а помнишь ту пещеру, где ты меня прятала от людей Филиппоса? В тех камнях, о которых разбилась яхта?

– Думаешь?

– Почти уверен.

– Очень может быть. Завтра отправляемся туда.

Родители понемногу осваивались в условиях дикой природы. Серьезного дискомфорта они не испытывали. Все удобства, к которым они привыкли, здесь были. Из непривычного, была теснота и дикая природа вокруг. К первому привыкнуть было не сложно, но ко второму привыкнуть было почти невозможно. Пару дней лагерь, состоящий из четырех мазанок, прикрывающих вагончики, облюбовал прайд львов. Они расположились рядом, под слабой тенью куцых деревьев саванны.

Отец семейства Макдауэлов пару раз пугал их выстрелом из ружья. Дикие животные напрягались, но не уходили. Они не знали звуков огнестрельного оружия и потому не спешили пугаться. Лев рассматривал людей смело, с чувством превосходства. Очень могло быть, что лагерь встал на территории его прайда и он имел желание избавиться от непрошенных гостей. Однако, на второй день львицы покинули «лежбище» и ушли на охоту. К вечеру одна из них вернулась с окровавленной мордой, и весь лагерь, включая льва и львят снялся с места.