— Ария!

— Меня так больше не зовут!

— И как же мне называть тебя? — он внезапно оказался прямо передо мной.

Я вспомнила, что когда-то задала ему такой же вопрос и сглотнула горькую слюну.

— Для тебя я чужая.

Он схватил меня за талию и приподнял над полом. Я скривилась от боли и сдавленно застонала.

— Что? — рявкнул Кир.

— Узоров, ей же больно… — пробормотал кто-то.

— Не суйся!

— Не мешайте добить непокорную тварь, — я уперлась в его плечи, — Он себе потом новую вырастит и мозги ей не забудет вынести, — в глазах потемнело.

— Хватит…Ты слишком много…

— Слишком мало! Я ведь всё это время не жила из-за тебя, — он подхватил меня на руки и понёс в ложу, — Ненавижу! Ненавижу тебя… Чтобы быть от тебя дальше я…у меня руки по локоть в крови.

— Это у нас в природе, — он усадил меня на слегка влажный кожаный диван и рявкнул через плечо, — Разогнать журналистов и толпу. Как только будет возможно — подгоните машину к выходу.

Узоров беззастенчиво задрал мне платье, оглядывая кровоподтёки на бедре. Пытаясь помешать ему я добилась негромкого, но бескомпромиссного приказа:

— Не дёргайся.

— У меня ребра похоже сломаны позади и возможно трещина здесь… — указав на левое предплечье я замолчала, под бешеным взглядом.

— Ты хоть понимаешь, что могла погибнуть?

— Возможности ещё предоставятся, — съязвила я, пытаясь скрыть слабость.

— Ария, — дёрнувшись, как от пощёчины процедил Узор, — С этого момента ты под моей опекой.

— Рабство теперь так называется?

— Ты была…не рабыней.

— А кем? — иронично протянула я, — Дорогой игрушкой? Призом? Ты ничего мне не рассказывал, скрывал…

— Расскажу…

— То, что сочтёшь необходимым, — продолжила за него я, пытаясь встать на ноги.

Мужчина просто усадил меня обратно и обхватив за плечи притиснул к себе. Украдкой оглянувшись я поняла, что за нами наблюдают все находящиеся в клубе. Рядом с лестницей, угрюмо потирая переносицу, топтался Глеб. Заметив моё внимание он вопросительно вскинул бровь и я, закусив губу, отвернулась. Рядом устроился Андрей и скучающе поинтересовался:

— Так это и есть твоя пара, Узор? В самом деле?

— Не наррррывайся, — глухо зарычал Кир, сжимая меня сильнее.

Сцепив зубы я терпела, до тех пор, пока не хрустнуло ребро. Болезненно вскрикнув я зажала руками рот. На хозяина смотрели осуждающе. Только Шут не скрывал удовлетворения.

— Прости, детка, — мрачно забормотал Узор, ослабляя хватку и властно привлекая к себе, — Тебя подлечат.

— Нет, не надо меня лечить!

— Прекрати истерику, — предупреждающе рыкнул он.

Понимая, что только усугубляю своё положение я не могла остановиться.

— Прекрати относиться ко мне как к вещи. Я вполне способна сама решить, что мне нужно.

— Решала уже! — угрожающе проревел он.

— И неплохо получалось! — заорала я в ответ, — Я выбрала другую жизнь!

— Может ты и мужика другого выбрала?!

— А тебе бы это остановило?!

— Убью любого!!! — он впечатался в мой рот, терзая припухшие губы, разрывая клыками кожу.

Я пыталась вырваться, ударить, оттолкнуть, прекратить эту пытку, но мужчина спеленал меня крепкими руками и заглушал мой истеричный крик. Когда я затихла и обмякла он отодвинулся и его лицо скривилось в мстительной ухмылке.

— Привыкай, любимая, мы снова вместе.

— Будь ты проклят, — выдавила я со всей ненавистью, на которую была способна.

— Уже очень давно и ты в этом играешь не последнюю роль, — прохрипел он мне прямо в ухо и укусил за шею, — Ты никогда не скроешься от меня, — зубы оставляли следы, спускаясь ниже.

Закрыв глаза я запрокинула голову и завыла. Горько. Долго. Стоящие вокруг подобрались, потянулись к нам, сгрудились, отгораживая собой от меня весь мир и странные гортанные звуки наполнили пространство. Мой голос вибрировал, срываясь и возрождаясь толкался из груди непрерывной болью. Я оплакивала свои мечты, желания, их отсутствие и невозможность начать всё сначала, неспособность уйти, спрятаться и никогда не нуждаться в укрытиях и беспросветных норах. Я рыдала и смеялась над своей глупой самоуверенностью, над надеждой, что смогу переиграть волка, вырваться из его хватки. Как я могла поверить, что моя жизнь может принадлежать мне?

Безнадёжность.

Узоров отпрянул, но меня уже не интересовала его близость, не пугал его напор. Сегодня я умирала и меня не оставляло ощущение, что это было не в первый раз.

Узоров, закинув меня на плечо, вошёл в дом и поднявшись по лестнице запер в своей комнате. Я стащила на пол покрывало и завернувшись в него устроилась у стены. Снизу доносились крики и треск ломающейся мебели. Мне бы вздрагивать и искать способ сбежать или чем защититься, но я пребывала в странном оцепенении. Сил не было, даже на то, чтобы пошевелиться. Опустошённая, слишком уставшая я всё же понимала, что однажды должна была оказаться лицом к лицу с Узором. Мы были связаны и глупо было это отрицать. Но я оказалась не готова. К энергетике его голоса и вибрирующей силе тела. Мне почти удалось себя убедить, что он не настолько великолепен, как помнилось и по сравнению с другими… С чем можно сопоставить пламя? Только с другим, таким же. Я ненавидела то, с какой готовностью моя душа трепетала рядом с ним. Это обескураживало, злило, взывало к сопротивлению и убеждало, что оно будет бесполезно.