— Получили выгодное предложение и решили перебраться в Россию.

Под выгодным предложением папа подразумевал должность декана Исторического факультета нашего универа, в который я имела несчастье поступить. Маме досталось место в историческом музее, и вот уже много лет она является его бессменным директором.

Спустя минут пять родители в сопровождении бабушки вошли на кухню. Все трое дружно растягивали губы в фальшивой улыбке и старательно делали вид, что все друг другом довольны. Я тоже привычно притворилась, что ничего не знаю и ни о чем не подозреваю, потому как вытянуть из предков правду давно отчаялась. Все попытки разговорить их ни к чему, кроме ссор, не приводили. А сейчас мне не хотелось портить ни себе, ни им настроение.

Посему, запретив себе думать о семейных секретах, потянулась за вторым кусочком песочного пирога.

Словакия

Самолет шел на посадку. Пушистые облака, навевавшие мысли о сладкой вате, стали редеть, цветные кляксы на земле приобретать очертания полей и лесных массивов, чередующихся с крошечными, похожими на игрушечные домами. Послышался приятный голос бортпроводницы, возвестившей, что наш полет подходит к концу.

Было около часа, когда мы, забрав багаж и преодолев сутолоку, покинули здание аэропорта. Отец набрал номер своего старинного приятеля, который должен был встретить нас и отвезти в Нове-Место-над-Вагом — небольшой городок на западе Словакии. Что-то протараторив в трубку на родном венгерском, папа получил исчерпывающий ответ и отсоединился.

— Марцель уже ждет нас, — взглядом обвел он прилипшие к тротуару автомобили. Заметив полноватого мужчину средних лет, показавшегося из внедорожника, радостно помахал ему в ответ.

Обняв маму и сердечно пожав руку отцу, которому едва доставал до плеча, мужчина с интересом посмотрел на меня.

— А это, я так понимаю, Эрика. Очаровательная девушка, — польстил мне венгр. — Так похожа на мать. Настоящая красавица!

— Спасибо, — смущенно потупилась я.

— Корвин Марцель, — представил своего друга папа. — Мы знакомы еще со студенческой скамьи.

— Вместе прогуливали занятия и ударяли за хорошенькими студентками, — рассмеялся Корвин, и вокруг его карих лучистых глаз собрались мелкие морщинки. — После университета наши пути разошлись. Я переехал жить в Словакию, а Кальман с молодой супругой удрал в Россию.

— Значит, папа был не таким уж прилежным студентом, как говорит? — спросила я по-венгерски.

— Похвально, что вы знаете язык своих предков, — оценил мои лингвистические способности Корвин. — И да, в студенческую пору Виктор был тот еще разгильдяй.

— Ну хватит! — шутя, пихнул приятеля в бок папа. — Не порть мой родительский авторитет. Я ведь должен подавать дочери пример.

Марцель хмыкнул, а мама хитро усмехнулась:

— По крайней мере, теперь понятно, от кого Рика унаследовала патологическую тягу к пересдачам. — Повернувшись к улыбающемуся во все тридцать два зуба приятелю, добавила: — Ну что, в путь? Мне бы хотелось успеть сегодня побывать на развалинах.

— Конечно, конечно, — засуетился толстячок.

Одетый явно не по погоде, в костюм-тройку, он пыхтел и обливался потом, перетаскивая наши вещи в багажник. Особенно пришлось поднапрячься, утрамбовывая между сумок мой двадцатикилограммовый баул — розовый чемоданчик, в который я непонятно зачем ухитрилась запихнуть почти весь свой гардероб. Мало ли, вдруг поиски древностей затянутся на неопределенный срок…

От предложения отца помочь с багажом Марцель отказался, заявив, что мы его гости и его долг обеспечить нам комфортное пребывание в Словакии. Забравшись в огромного черного монстра, мы дружно хлопнули дверцами, и машина, взвизгнув покрышками, сорвалась с места. Марцель включил радио. Тихая, расслабляющая музыка удачно служила фоном для беседы.

— Все формальности улажены. Можете спокойно приступать к изучению развалин.

— Марцель, ты — чудо! — чуть не захлопала в ладоши мама. — Что бы мы без тебя делали!

В зеркале заднего вида отразилась добродушная улыбка венгра:

— Искали бы другой способ подобраться к катакомбам замка. С вашим упорством, Кальманы, никакие преграды не помеха.

Заметив мой вопросительный взгляд, родительница шепотом пояснила, что Марцель занимает какой-то высокий пост в Министерстве культуры и сумел, обратившись куда следует, добиться разрешения властей на раскопки для русских археологов.

Честно говоря, я не особо вслушивалась в болтовню старших. Меня больше интересовали метаморфозы, произошедшие с мамой. Обычно уравновешенная и неразговорчивая, сейчас она не умолкала ни на секунду. И смеялась так звонко и заразительно, что хотелось смеяться вместе с ней.

Мама вдруг предстала передо мной совершенно другой, я бы сказала, знакомой незнакомкой. В уставшем взгляде появился задорный блеск, щеки разрумянились, прямые светлые волосы длиной чуть выше плеч беззаботно развевались по ветру. Пшеничные прядки падали на лицо и так и норовили запутаться в ресницах, прилипнуть к губам, чуть затемненным бордовым блеском. Возможно, на нее благоприятно подействовала встреча со старым другом или же близость к родной Венгрии будоражила, пробуждала воспоминания юности.