– Но вдруг там будут родители? – попыталась протестовать девочка. – Или знакомые, соседи?

– Когда приведут следующих, я отойду, а пока не смотри, не надо, – попросил он ее. – Рано тебе это видеть.

Ниса промолчала. Айр все равно был сильнее и мог с легкостью заставить ее сделать все, что ему нужно. Лучше подчиниться добровольно.

В первых трех группах девочка не признала никого. Как их вешали, а потом тела сбрасывали под помост, смотреть ей не давали, но она сама понимала, что ничего хорошего не происходит.

Но вот вывели очередную группу. Впереди шел мужчина средних лет. Темные волосы чуть длиннее плеч перехвачены шнурком. В руках у него, как показалось Айру, подобие лютни. Он уверенно поднимается на помост, словно идет на выступление, а не на смерть. Рядом с ним женщина. То, что некогда было прической, спуталось, одежда изорвана. Можно только догадываться, что с ней делали, прежде чем отправить на виселицу, но даже сейчас спина ее пряма, а голова гордо поднята. Следом трое молодых людей. Они стараются выглядеть также независимо. Видно, что это одна семья. Следом шли еще люди, но именно эта пятерка привлекала внимание.

Ниса неожиданно дернулась и собралась побежать к помосту, но Айр перехватил ее практически в последний момент.

– Стой! – как он не закричал, не привлек к себе их внимание?

– Там же мама, папа, братики… – принялась разъяснять ему девочка. – Они будут меня искать. Я должна пойти к ним.

– Нет, малышка, – он заставил ее сесть и устроился рядом, по-прежнему крепко удерживая девочку. – Твоя мама спрятала тебя, чтобы ты осталась жива.

Ниса удивленно повернулась и посмотрела на него. Потом развернулась обратно, так что ее волосы стегнули парнишку по лицу, и принялась внимательно смотреть, что происходит на помосте.

Мужчина сделал два шага к краю, после чуть поклонился. И было в его поклоне что-то издевательское. Потом он заговорил. Слов слышно не было. Но было заметно, как король чуть махнул рукой, давая какое-то дозволение. Менестрель снял с плеча инструмент и начал играть. А потом запел.

Расправляет ветер крылья.

Для свободы слов не нужно.

Для свободы нужна только

Вера чистая, как небо

В ясный день, когда лучами

Солнца вся земля залита.

Для свободы нужно песню,

Чтоб она звучала гордо

И восславила всю ценность

Человеческой свободы,

Все красоты человека –

Красоту души и мысли.

Для свободы нужно знамя,

Чтоб оно над градом рдело.

И заметно было с неба,

И с земли, и даже с моря;

Чтоб, его увидев, люди

Вспоминали о свободе.

Надо для свободы память,

Чтобы помнить наших предков,

Кто за Родину сражался,

Защищал детей и женщин;

Память, чтоб героев помнить,

Свою жизнь за нас отдавших.

Для свободы нужны крылья,

Чтоб лететь над синим небом;

Чтоб поэту было видно

То, что он пером восславил;

Чтобы люди, его видя,

Не забыли о свободе,

О своей душе и сердце,

Не остыла чтоб их память.

Ниса тихо шептала слова, которые с трудом долетали до их холма, преодолевая ветер, шелест листвы и шум, издаваемый зрителями вольно или невольно. Айр слышал слова песни, произносимые девочкой, и понимал, что Родериус не простит. Накануне Доран успел шепнуть ему, что отец планирует сделать широкий жест – помиловать одного музыканта и его семью. Теперь же, мальчишка был уверен, ничего подобного не произойдет. Хуже, если он узнает, что есть еще один ребенок, он прикажет найти его и уничтожить.

Едва замолк звук струн, король дал знак. Менестрелю первым накинули на шею петлю. Мужчина с легкой улыбкой на губах посмотрел на правителя, потом перевел взгляд на небольшой холмик, на котором маячили две фигурки, одна из которых чем-то напоминала его дочь, и вновь начал перебрать струны, прощаясь с инструментом. В сторону семьи он не смотрел. Видимо, они успели проститься раньше. Он чему-то улыбался. Новая барабанная дробь заглушает хрупкую мелодию. Выкрик одного из руководителей, и в помосте открываются люки. Миг, и тела повисли в воздухе.

Айр больше не заставлял девочку отворачиваться. Пусть это останется в ее памяти. Уж лучше потерять надежду сейчас, чем искать родных по дорогам всю оставшуюся жизнь. Правды ей никто не расскажет, а вот лишиться жизни можно запросто. Когда же веревки обрезали, и тела казненных упали под помост, парнишка поднялся и повел Нису обратно в лагерь.

Девочка молча шла, держась за руку мальчишки. По ее лицу текли слезы, но сама она не проронила ни звука. Вот и все. Она нашла родителей и тут же их потеряла. А они даже не увидели ее, не знают, что она жива.