Он вручил дяде Матвею список рекомендаций и строго закончил:

– И уж, конечно, никакой дачи ближайшие три месяца!

* * *

С работы я позвонила Иртанову.

– Дача отменяется. Бабушка сильно заболела. Я задержусь сегодня.

– Понял.

– Как вы там?

– Благополучно.

Вот и поговорили.

* * *

Бабушка ругалась и отмахивалась от нас:

– Не придумывайте! Чего это я у вас валяться буду, когда у самой двухкомнатная квартира пустует!

– Но, мам, как ты будешь управляться?

– Прекрасно управлюсь. Ольга из 12-й квартиры сделает уколы, чтобы в поликлинику не таскаться. Лягу на родной диван и буду телевизор смотреть. Вези меня домой, Матвей, - если б не тревожность ситуации, можно было бы сказать, что бабушкин голос звучит довольно и чуть ли не радостно.

– Бабуль, только ты повесь телефон на шнурок. Чтоб на шее висел. А если спать ляжешь, то чтоб под рукой был, - напоминала я.

– И если что, сразу звони, - хмуро добавил Димка.

Мы вышли провожать бабушку с дядей Матвеем. Она уже совсем оправилась, если и болело, то вида не показывала. Ну это мне да тёте Гале, а сын с внуком и так чувствовали.

– Дашка, ты, вроде, и переживаешь по виду, а по мне - как будто никого рядом нет. Прости, но очень неприятно, - мрачно сказал Димка, провожая взглядом отцов автомобиль. Тётя Галя не вышла, стало быть, у нас минутка откровенности.

– Но ведь так лучше, чем было в феврале?
– меня снова захлестнула обида. Что ж такое, я же давно всё простила!

– Не уверен, - сказал брат, помялся и спросил, - как ты это сделала?

– Не знаю, Дим, - я пожала плечами.

– Зайдёшь?
– он мотнул головой в сторону подъезда.

– Нет, поеду, пожалуй.

– Как знаешь.

Он, не оглядываясь, направился домой.

* * *

Я шла и глотала слёзы. Этот суматошный тяжёлый день совсем меня подкосил. Димка явно не поверил. Да и, похоже, если раньше рядом со мной ему было неприятно из-за сильной безответной влюблённости, то теперь - из-за того, что рядом со мной его чутьё сбоит. Но если был бы выбор, то меня так больше устраивало. И то, что бабушка меня "не видит" - тоже устраивало.

"О! У вас есть хранитель!
– Лали улыбалась, - вот кто вас скрывал всё это время!"

Точно! Вот кому надо быть благодарной. Я присела на ограду газона и вытащила дракончика.

– Спасибо, мой хороший, - ласково погладила его шейку. И он снова мне подмигнул!

– Так, значит, всё правда? Ты хочешь имя? Антошкой будешь?
– дракончик закивал.
– Ты только никому не показывайся, ладно? Я теперь буду бояться тебя потерять.

Рыжей каплей Тошка перетёк мне на запястье, обвился браслетом. Если брелок был - вид в профиль, то теперь - двухмерный вид сверху со сложенными крыльями. Кончик хвоста традиционно зажат в пасти. Оба фиолетовых глаза смотрят на меня. Один подмигивает.

– Пошли домой?
– Я тоже подмигиваю.
– Нас ждут.

* * *

Несса давно ушла спать. Я сидела на кухне со своим традиционным уже стаканом минералки. Надо будет спросить, сколько длится эффект после ирженя. Сегодня пятый день, как я перестала нуждаться в еде. Здорово, конечно, но уж очень мне не хотелось это демонстрировать при лейтенанте или коллегах. Частью из-за этого и к Кавьярам не вернулась. Тётя Галя начала бы хлопотать вокруг меня, угощать, как бы отбрыкивалась?

Дракончик поблёскивал рыжим гребнем.

– Тошка, не спишь ещё?

"Сплю"

– Разговариваешь?
– обрадовалась я.

"Сплю"

В наконец-то наступившей летней ночи не было темноты, я куталась в пушистые тёплые сумерки. За окном шелестели берёзовые кисти. Папа с мамой сами сажали эту красавицу, а теперь она выше нашего этажа.

Положа руку на сердце, признавалась себе, что идти в общество спесивых магов и недалёких крестьян мне совсем не хочется. Тут оставались родные, друзья. Я успела привязаться и к Нессе. Хотелось узнать, как сложится её судьба.

В это бесконечное мгновение-распутье мне хотелось замереть. Я ещё не ушла от одного и не приблизилась к другому.

Дверь тихо открылась, и льер сел рядом. Я покрутила в руках стакан, отпила, негромко проговорила:

– Завтра - самый длинный день в году. Мне кажется это время мистически красивым. Самая короткая ночь.

Редрих рассеянно глянул в окно, подумав, взял стакан и плеснул воды. Кажется, чтобы было что держать. Какая-то мысль донимала его. Я снова отпила, глядя на колышущиеся ветви в будничном свете фонарей. Луны не было видно, она оставалась за домом. Комары обычно легко забирались на высоту четвертого этажа, зудели, но в эту ночь почему-то было тихо.