Глупому Волкову, похоже, в самом деле не грозило задержаться у них надолго.

— Да наверняка, — усмехнулся Левашов и подошел — мужская курящая компания оживилась.

— Мы тут думаем, может, попариться в субботу, вы как?

И разговор тут же перетек в это более занимательное русло. Все-таки чужая телка вызывает меньше любопытства, чем собственная пьянка.

И до завтрашнего утра о подборе все забыли. Дебольскому напоследок подумалось, что почти наверняка, взяв эту никому неизвестную барышню, начальство для приличия потянет пару месяцев. А потом под благовидным предлогом избавится от Волкова: тот был явной кадровой ошибкой. Хотя у самого Дебольского такая перспектива особого восторга не вызывала. Все же видеть рядом хоть и туповатого, но привычного коллегу куда приятней, чем чью-то телку…

Даже при слухах о каком-то выдающемся бэкграунде. Который здесь по сути никому не был нужен.

— А в честь чего мы… — замялся робкий Попов, — это… собрались, ну? — и не смог произнесли простого человеческого слова «нажраться».

А веселая бурлящая компания мужчин сплотилась в клубах дыма. В сизом облаке сплылись бледные облегающие рубашки и напоказ дорогие часы офис-менеджмента. Когда пиджаки оставались висеть на спинках стульев в кабинетах, атмосфера приобретала колор неформальности. Брючные карманы вызывающе оттопыривали впопыхах засунутые айфоны.

С парой фраз выяснилось, что у кого-то из айтишников, а, может, из баеров, а, может, и не из баеров, а, может, и не день рождения. Впрочем, какое это имело значение?

Единственно важным вопросом было: на сколько мест заказывать баню и какого размера нужна кабинка. А также: стоит ли сразу брать несколько часов или добирать в последствии.

— Я иду, вопросов нет.

— Без проблем.

— В теме!

— Смотря во сколько уложимся.

— Так, а может, лучше домик? С шашлыком.

— Да ну, к черту, холодно — я в прошлый раз себе яйца отморозил. Решили же баню!

— А чего холодно? Выпьем — согреемся!

В громком смехе и гомоне каждый высказывал собственные соображения. И плотная женская фигура, на мгновение показавшаяся в дверях курилки, отшатнулась от окатившего ее гомона и поспешно исчезла.

Попова, который попытался было заикнуться:

— Так, а почему в баню? Это как-то… Может, лучше на бильярде пойти поиграть? — быстро оттеснили.

Не для того собиралась куча мужиков (без жен), чтобы шары гонять.

— Да чего тут думать? Надо просто заказывать самую большую. И сразу коньяк!

— А если народ не наберется?

— А чего не наберется? — в любой мужской компании всегда найдется такой, который хорошо пьет и умеет подбить на это остальных. Такие редко ходят на работу, много зарабатывают, и их никогда не увольняют. Такие даже с утра приходят чуть тепленькими. У них не отличить, когда они трезвы, а когда не очень. И на поверку, никто не сможет вспомнить, чтобы видел их трезвыми. Такие почти всегда чудовищно успешны в делах. — Помилуйте, господа, кто же откажется?! — У них подобную роль играл Федор Желтухин, проще говоря, Желтый. Чудовищной продуктивности баер — любимец начальства. Трижды кодированный.

Дебольский прикурил вторую сигарету, хотя вообще-то не злоупотреблял. Можно даже сказать, что он вообще не курил. Только за компанию. Одну-две сигареты в месяц. А то и реже.

— Ну давайте, решайте: сколько народу будет? Кто идет?

— Я пас, — тут же начали сливаться самые нестойкие.

— Не, я тоже нет. Жена.

— Ребят, ну я не понял, что за фигня?! — поднимал упавший было энтузиазм кровно обиженный Желтый, и из-под закатанных рукавов бледно-розовой рубашки мелькали густо-волосатые запястья.

Дебольский затянулся, медленно выдохнул сизоватую струйку, мгновенно смешавшуюся с общим голубоватым дымом. Вдохнул надсадный, смешанный никотиновый аромат и прикинул: а что у него в эти выходные? Сын — у того секция каратэ, и вроде бы ему давно обещали зоопарк. Еще он собирался съездить к родителям, но откладывал неделю от недели. Жена просила свозить в магазин, и нужно было починить или хотя бы сдать в ремонт ее старый ноутбук, а еще машина — он записывался на оценку, в самом деле подумывал менять «тойоту» на «хонду».

— Я иду, — поднял Дебольский руку с зажатой сигаретой.

— О, наш человек! — обрадовался Желтый, и волосатая рука дубовой доской хлопнула его по плечу.

С работы Дебольский ушел вовремя, что случалось далеко не всегда. Хотя, по правде говоря, не так уж они были и загружены. В этом марте в режиме строгой экономии не выделили денег на мероприятие, и не было даже аврала с организацией корпоратива. Так что их прекрасные дамы коротали рабочий день, почитывая романы.

Но Сигизмундыч любил, когда подчиненные остаются в тонусе. Самым воспитательно-полезным почитал придумать срочное дело за пять минут до окончания рабочего дня. В таком разрезе идеальным работником для него был Антон-сан. Того и просить не надо.