В Рождество Николай и Александра вместе с Распутиным зажгли елку в доме Вырубовой и были там до полуночи. «Было очень приятно», – записал Николай26. В тот год у Вырубовой была и сестра Николая, Ольга. Ей вечер показался менее приятным:

Двадцативосьмилетняя Анна Седерхольм была женой офицера императорской гвардии, служившего в Царском Селе. С Распутиным она познакомилась в квартире Ольги Лохтиной в январе 1906 года. При нем она сказала, что у ее мужа возникли проблемы по службе, и пожаловалась на свое тяжелое положение. «Что же, ты ожидала быть счастливой во всем в жизни? – ворчливо спросил Распутин. – Чем ты лучше других? Ты близка к Богу». Лохтина стала приводить Распутина к Седерхольмам вместе с другими его поклонниками, среди которых были Сана Пистолькорс и Зина Манчтет. Во время этих визитов Распутин читал им Библию и говорил о религии.

Седерхольм почувствовала, что Распутин хочет сделать ее членом его кружка. Она была заинтригована, но настроена скептически. Вскоре в этот круг вошли Вырубова и няни детей Романовых: Анна Уткина, Александра Теглева (Шура) и Мария Вишнякова. Уткина и Теглева чувствовали себя неловко и не понимали, что делать и говорить. Но Вишнякова, по словам Седерхольм, вела себя иначе. Она явно верила в Распутина, считала его святым и не сомневалась в его способности сохранить здоровье Алексея1. Многое из того, что она говорила, казалось Седерхольм странным. Лохтина целовала Распутину ноги. Однажды она настолько возбудилась, что заявила, что видит ауру вокруг него. «Он преобразился, – рыдала Лохтина. – Он преобразился. Он Христос!» Седерхольм позвонила Вырубовой и попросила ее приехать, чтобы собственными глазами увидеть происходящее. Вырубова ответила уклончиво, сказала, что занята. Седерхольм показалось, что Вырубова не хотела быть связанной с этой ситуацией.

В мае 1909 года императрица решила отправить группу женщин в Покровское, чтобы посмотреть, как живет Распутин, и убедиться в его святости2. Поехали Вырубова, ее горничная, престарелая мадам Орлова, Анна Уткина и женщина по имени Елена, дочь священника, которая познакомилась с Распутиным во дворце. Мария Вишнякова тоже отправилась в Покровское. Вырубова приехала к Седерхольм и сказала, что императрица хочет, чтобы она тоже поехала. Александра даже предложила оплатить ее расходы. Анна неохотно согласилась. Вырубова сообщила Анне, что императрица очень рада ее решению, и по возвращении ее ожидает царская милость.

Поездом женщины доехали до Перми, где встретились с Распутиным, и дальше он поехал вместе с ними. Он много говорил о мироточащей иконе Казанской Богоматери, которая хранится в его доме. В Екатеринбурге они пересели на другой поезд. В одном купе ехали Распутин, Елена и Седерхольм, в другом – Вырубова, Орлова и Уткина. (В каком купе ехала Вишнякова, нам неизвестно.) Елена, которая, по словам Седерхольм, пребывала в состоянии «религиозного экстаза», была счастлива близостью к Распутину. Анна ее чувств не разделяла. Распутин и Елена поднялись на верхние полки и устроили там «ужасную возню». Седерхольм потребовала, чтобы Елена спустилась, но та отказалась, сказав, что ей и там хорошо. Седерхольм уснула под звуки возни над головой. Ночью она проснулась от испуга – она ощутила на лице прикосновение жесткой бороды. Анна вскочила, закричала и потребовала, чтобы он объяснил, в какой из святых книг он прочел, что подобное поведение допустимо. Распутин ничего не ответил и вернулся на верхнюю полку, оставив Седерхольм в покое на все время поездки. На следующее утро Анна рассказала Уткиной и Вырубовой о произошедшем, но они не отнеслись к ее словам серьезно. Вырубова сказала: «Он пришел к тебе, чтобы общаться с духом. Это Божественный акт».

В Тюмени было решено далее ехать в повозке. Управлять ею должен был Распутин. Дорога была ухабистой и пыльной. Немолодая Орлова всю дорогу жаловалась. Распутин злился: «Зачем только я согласился взять ее с собой!» В Покровское они приехали в два часа утра. Женщины поднялись наверх и легли спать на матрасах, постеленных на пол, при свете лампад возле икон.

Утром Распутин велел Седерхольм идти купаться на реку. Когда она мылась, появилась женщина с ведрами. «Откуда ты, милая?» – спросила она. Седерхольм сказала, что вместе с другими женщинами приехала навестить Распутиных. Женщина посмотрела на нее с сожалением, схватила ведра и ушла. Седерхольм почувствовала, что не все в деревне любят их хозяина.

В тот же день Распутин отправился в баню с Прасковьей и Еленой. Жена мыла его, а Елена сидела в предбаннике на скамье. Тут к женщинам, оставшимся дома, прибежала Вырубова и велела быстро собираться, потому что у Распутина было видение, и он будет проповедовать. Уткина заплакала и сказала, что не хочет идти, Вырубова пыталась ее уговорить, но потом бросила. Слушать Распутина не пошел никто. Когда группа вернулась из бани, они выпили чая наверху, а потом вместе с двумя «братьями во Христе» Распутина отправились в деревенскую церковь. На улице Распутин вручил каждой женщине платок, и Вырубова сфотографировала всех на память. Главная трапеза дня состояла из белых булок с изюмом и вареньем, кедровых орешков и пирога с рыбой. Распутин велел Седерхольм сесть на дальнем конце стола. Она почувствовала, что ее настороженность ему не нравится. Ее поразило поведение Распутина за столом. Он руками разламывал еду на кусочки и облизывал ложку, прежде чем положить ею еды кому-то еще.

Реакция на поведение Распутина за столом у многих была сходной. Он никогда не пользовался салфеткой и столовыми приборами, ел, как крестьянин, всегда руками. Жирные руки он затем облизывал или вытирал о скатерть. Он громко прихлебывал и чавкал, в бороде застревали частицы еды. Один журналист рассказывал, что видел, как Распутин обращался с яблоком и ножом. Он взял нож и срезал с яблока верхушку, затем отложил нож, руками разломал яблоко на куски и раздал всем присутствовавшим. Многие видели в этом поведении осмысленную стратегию. Протоиерей Иоанн Восторгов рассказывал, что когда-то пытался научить Распутина вести за столом прилично, но Распутин понимал, что грубое поведение является важным элементом его привлекательности. Превратившись в джентльмена, он лишится своего колорита. Восторгов утверждал, что Распутин был слишком умен, чтобы не понимать, что сила его заключена в умении быть «первым человеком на деревне, а не вторым в городе»3.