В мемуарах Матрена довольно точно отмечает любовь отца к родной деревне – эту любовь он сохранил на всю жизнь. И все же каждую весну его охватывала тяга к странствиям. «Прогулки по ближайшим окрестностям, – писала она, – более не удовлетворяли его. Неожиданно его охватывала жажда странствий, и одним прекрасным утром с котомкой на плече он уходил, отправлялся в очередное дальнее странствие в знаменитое место паломничества или просто случайным образом, полагаясь на гостеприимство деревень, через которых он проходил, и на свой дар проповедника и рассказчика». Мария и Дмитрий начинали упрашивать отца взять их с собой – больше всего им хотелось избавиться от злобных наставлений местного священника, отца Петра Остроумова, о котором Распутин был очень плохого мнения20.

У святых странников редко имелись дом, жена и дети, к которым они могли вернуться. Семья отличала Распутина от других. Он никогда не признавал стандартов и отказывался придерживаться норм. Он всегда шел собственным путем. Он сам определил для себя путь странника. Отказ от вериг явился примером нетривиального мышления. В 1907 году Распутин рассказал отцу Александру Юрьевскому, как он начал носить вериги: «Нет в них ничего хорошего: начинаешь думать только о себе, полагаешь себя уже святым. И я снял их и начал носить одну рубаху целый год, не переменяя ее. Это лучший способ смирить себя»21. Любознательный, умный и открытый, но в то же время независимый и даже обладавший бунтарским духом, Распутин брал все, что мог ему предложить русский религиозный мир, но оставлял себе лишь то, что его устраивало. Так он сформировал собственный вариант крестьянского православия.

Годы странствий стали университетом Распутина. Подобно страннику Луке из пьесы Максима Горького «На дне», он видел почти все, что творилось в огромной империи царей, и общался с самыми разными людьми: истомленными работой крестьянами и рабочими, ворами и убийцами, святыми старцами и деревенскими священниками (и праведными, и неправедными), продажными чиновниками, нищими, калеками, развращенными дворнями, кающимися монахинями, жестокими полицейскими и закаленными солдатами. Он обладал глубоким знанием русского социального устройства и еще более глубоким пониманием человеческой психологии. В странствиях Распутин развил в себе талант понимания людей. Он мог заглянуть в душу человеку при первой же встрече. Он сразу понимал, что у человека на душе, что он пережил в прошлом, что он за человек. И он умел разговаривать с людьми. Он свободно говорил о Священном Писании и о Боге – говорил так, как не мог говорить ни один священник, учившийся по книгам. Его речь была прямой, личной, абсолютно живой и земной, наполненной реалиями повседневной жизни и красотой окружающего мира.

«Отец часто брал нас на колени, моего брата Митю, мою сестру Варвару и меня, – писала Матрена. – Он рассказывал нам удивительные истории с поразительной нежностью и с тем отсутствующим взглядом, в котором отражались страны, где он побывал, и удивительные приключения, пережитые им по дороге». Он вспоминал чудеса Российского царства – тысячи золотых куполов, устремленных к небу, сверкающие сокровища татарских базаров, могучие реки, священную тишину сибирских лесов, дикую красоту степей. Иногда голос его опускался до шепота, когда он рассказывал детям о своих видениях. Матрена навсегда запомнила рассказ о прекрасной женщине «с чертами Пресвятой Богородицы», которая появлялась перед ним и говорила о Боге. Закончив рассказ, он инстинктивно сотворил крестное знамение над головами детей. Бог был смыслом его жизни. Распутин учил детей молиться. Он говорил, что это умеет не каждый. Нужно верить всем сердцем и изгнать из разума все мысли, думая только о Боге. Он заставлял детей поститься, готовясь к молитве. Он говорил, что пост необходим не для здоровья, как считали образованные русские, «но для спасения наших душ». Распутин всегда произносил молитву перед трапезой и каждый вечер служил небольшую службу. Во дворе у него был небольшой сарай с иконами – приют для паломников, проходивших через Покровское.

Но не следует думать, что в доме говорили и думали только о Боге и религии. Распутин любил посмеяться с детьми, поиграть с ними. Он катал их на телеге, учил Дмитрия управлять лошадьми. Распутин любил деревенские праздники с музыкой и танцами22.

Матрена, ее братья и сестры постепенно стали понимать, что в их отце есть нечто особенное. В их дом стали приходить гости – местные крестьяне и странники издалека. Они хотели раскрыть Григорию сердце, получить от него наставление и совет, Распутин и Прасковья принимали их в своем доме, давали им пищу и кров, и Григорий говорил с ними. Узнав, что многие хотят видеть ее отца и считают его старцем, Матрена преисполнилась гордости.

К началу ХХ века вокруг Распутина сложилась группа последователей, среди которых был его шурин Николай Распопов, двоюродный брат (сын старшего брата Ефима, Матвея) и местный крестьянин Илья Архипов. В этот круг входили и две женщины, Евдокия Печеркина, крестьянка из Тобольска, и сестра Дмитрия и племянница Евдокии, Екатерина Печеркина. Дуня и Катя приехали в дом Распутина примерно в 1906 году. Сначала они просто помогали Прасковье по хозяйству, но вскоре стали считаться членами семьи и оставались с Распутиными до убийства Григория. Последователи Распутина собирались в его доме по воскресеньям и религиозным праздникам, а также в любое свободное время. Они пели религиозные гимны и читали Библию, а Распутин толковал им прочитанное. Под конюшнями в доме отца Распутин вырыл небольшую пещерку и устроил там своеобразную часовню для таких встреч. Собрания эти были окутаны атмосферой тайны. Крестьяне относились к ним с подозрением. Пошли слухи. Некоторые говорили, что Печеркины ритуально моют Распутина в бане. Другие утверждали, что слышали странные песни из дома Распутиных – не традиционные гимны, исполняемые по воскресеньям в деревенской церкви. Ходили слухи, что в кружке Распутина исполняются некие таинственные ритуалы23.

Матрена вспоминала, что после каждого возвращения отца домой его популярность росла, но вместе с ней росли и подозрительность и недоверие со стороны односельчан. Говорили, что Распутин странствует с молодыми женщинами – и, соответственно, «живет» с ними. Отец Остроумов относился к нему с особой враждебностью. Он считал себя истинным религиозным главой Покровского и не терпел рядом с собой крестьянина-выскочку, к которому за наставлением и чудесным исцелением тянулся непрерывный поток паломников. Остроумов был так взбешен, что попытался разбить кружок Распутина. Он уговорил Илью Арапова покинуть дом Распутина24. Но Илья оказался не единственным. Остроумов вел заведомо проигранную битву. Слухи об удивительном старце из Покровского начали распространяться по всей Сибири.

Николай Александрович, шестнадцатилетний наследник русского престола, впервые увидел ее в июне 1884 года. Принцессе Аликс тогда было всего двенадцать лет. Она приехала в Россию на свадьбу своей старшей сестры Елизаветы, которая вышла замуж за великого князя Сергея Александровича, младшего брата императора Александра III. Стоя в часовне Зимнего дворца, Николай и Аликс постоянно переглядывались. Перед возвращением принцессы на родину, в Германию, Николай подарил ей небольшую брошь.