Шрифт:
– Ты и так худая. Куда уж больше?
– Не строй из себя заботливую мамочку, – грубо одергиваю я. – Тебе только на руку мои страдания. И не важно, какие они – телесные или душевные.
– Мина, – Соня испуганно смотрит на меня, – что ты такое говоришь?!
Я никогда особо не церемонюсь с людьми, отвечаю резко, быстро и по факту. А для чего мне заискивать? Мне не нужны ни друзья, ни приятели.
– Наконец-то я вас нашла!
Перед нами возникла невысокая, коротковолосая блондинка в коротком лимонном платье. Она непринужденно улыбнулась, подхватив бокал с подноса официанта.
Катерина Главина -моя лучшая (и единственная) подруга ещё со времен школы.
– Здесь сегодня до чертиков много народа. – Она махнула бокалом в сторону присутствующих. – Хорошо хоть, я все картины уже видела, а то при таком столпотворении ничего не разглядеть. Мина, Соня отлично украсила выставку, правда?
– Как всегда, – сухо киваю я.
– Ого, кто-то сегодня не в духе, – Катя искоса глянула на Софью, та кивнула, подтверждая догадку. – Что-то случилось? – Вопрос уже был задан насторожено.
– Отец срочно вызывал сегодня к себе.
Обе замерли, уставившись на меня.
– И что он хотел от тебя на этот раз? – сипло спросила Катя.
Она, как никто другой, в курсе моих отношений с родителем.
– Не знаю, – я нервно пожала плечами, – Филипыч не уточнил.
– То есть... ты не пошла?
– Нет.
– Но...
– Давайте сегодня не будем об этом! – Я резко оборвала подругу. – Соня, тебе разве не пора официально открыть выставку?
Софья глянула на изящные часики, висящие у неё на запястье:
– Ой! Точно!
– Мина, твоё платье шикарно выглядит, – Катя попыталась улыбнуться. – Christian Dior?
Я киваю, стараясь подавить вспыхнувшее раздражение. На мне сегодня действительно платье от «Christian Dior». Последняя коллекция. Шёлковое платье молочного цвета. Оно выглядит так, словно я натянула обтягивающую жилетку с зигзагообразным воротом на свободную струящуюся юбку. На моем тонком теле, при росте сто шестьдесят пять сантиметров, смотрится идеально.
Цвет платья хорошо оттеняет мои волосы цвета молочного шоколада. Молоко и шоколад – классика.
На людях мои волосы всегда собраны в пучок на затылке – деловой стиль.
Я всегда держусь сухо, надменно и грубо.
Макияж на моём лице агрессивный. Много тонального крема, тщательно подведены глаза, выведены скулы, и губы всегда сверкают красным пламенем.
Софья направилась к центральной картине. Она протянула руку официанту, тот молча подал ей маленькую вилку. Соня пару раз ударила по бокалу, чтобы привлечь внимание присутствующих, после чего вернула вилку на поднос.
– Добрый вечер, – начала она свою речь. – Рада приветствовать вас на выставке талантливой художницы Инны Свободиной. Как вы знаете, автор сам даёт название не только картинам, но и самим выставкам. На этот раз автор объединил все картины так – «Шанс на свободу».
Гости снова захлопали в ладоши, словно дрессированные тюлени. Можно подумать, что им понравилось название, или они поняли, о чём идет речь.
– Хватит на меня дуться!
Я слегка обернулась, чтобы посмотреть на того, кому была «до лампочки» напыщенная речь хозяйки.
– Подумаешь, опоздали на десять минут! Я не виновата!
Первое, что бросалось в глаза – рыжие волосы. Очень яркие. Уверена, что не матушка-природа наградила её такой львиной гривой. Далее шли тёмные глаза, маленький прямой носик, красивый изгиб губ.
Да уж, ничего не скажешь – идеал красоты. Особенно если приплюсовать к такому личику высокий рост, тонкую талию, пышный бюст и небольшие округлые бёдра.
Рядом с ней стоял парень, недовольно сдвинувший свои густые, чуть ли не брежневские, брови. Я не стала более подробно его разглядывать, заметив только эти самые брови и тёмно-каштановые волосы, снова переключив свое внимание на Софью.
– Все картины также, как и полгода назад, – продолжала вещать она, – будут выставлены на аукцион сразу после окончания выставки. Поэтому, если у кого-то есть желание приобрести хотя бы одну, советую не расходиться. И еще...
Я не дослушала, потому что эта назойливая львица никак не унималась.
– Не понимаю, что такого интересного ты находишь в этих картинах? На них же на всех всё одинаково!
– Тише ты! – прошипел молодой человек.
– Что тише-то? Не могу высказать свое мнение?
– Можешь, – согласился парень, – но давай после выставки.
– Ага, конечно! Можно подумать, что ты дашь мне что-то сказать в адрес этой Свободиной! Ты ведь, как ненормальный, скупаешь все её картины! Я даже думаю, что ты любишь её больше меня! Почему ты так смотришь на эти картины? Разве я не привлекательнее? И ты, сто пудово, пойдешь сейчас на этот аукцион, чтобы попытаться выкупить каждую из этих нарисованные картинок...