– Чьей же волей мне пожалован сей высокий сан? Уж не Игнатий ли Грек сподобился милость проявить?

– Вот уж чего не ведаю, о том не скажу. Да поди архиереи за страстотерпие твое воздали, – ответил князь. – И ты прими сей дар судьбы не сумняшеся. Истинно говорю, пришло время быть тебе владыкою.

Так и не ощутив какого-либо душевного подъема от неожиданного возвышения, Филарет принял сей дар, сочтя, что без воли Всевышнего сего бы не случилось. Понял он и то, что в Тайнинском ему больше делать нечего.

На другой день Филарет собрался в путь, простился с князьями Катыревыми и покинул временное пристанище. Еще через день он был в Ростове Великом.

Филарет бывал в прежние годы в этом маленьком уездном городке, который когда-то в пору расцвета был стольным градом Ростовского и Ростово-Суздальского княжеств. Ему нравилось великолепие великого града. Его соборы, церкви соперничали не только с суздальскими, ярославскими, владимирскими, но и с московскими. Любил Филарет ростовские колокольные звоны, которые своими высокими и сильными звуками окрыляли душу.

Второй список грамоты Патриаршего приказа был доставлен в Ростов Великий раньше, чем там появился Филарет. И потому ростовские священнослужители и уездный губной староста успели подготовиться к торжественной встрече митрополита, к проводам в Троице-Сергиеву лавру на отдых престарелого митрополита Феоктиста.

После торжеств жизнь в Великом Ростове потекла в церковном бдении, но тихо и мирно. Филарет объехал все приходы епархии и стал сам вести службу в кафедральном Успенском соборе Ростовского кремля. Его богослужения собирали множество прихожан, чего в прежние годы ростовчане не знали, проповедями Филарета заслушивались.

Митрополит Филарет был желанным гостем во всех именитых семьях города, как в боярских, дворянских, так и в купеческих. Он был образованным человеком, знал латынь, много читал, и беседовать с ним, слушать его доставляло удовольствие каждому. Дома в вечерние часы Филарет добирал то, что не успел познать в Антониево-Сийском монастыре – изучал историю христианской церкви.

К своему немалому удивлению, он нашел в старых княжеских палатах ростовских князей книги греческого письма, и были среди них знакомые ему церковные сочинения века Комнинов Михаила Пселла. Этот сочинитель написал прекрасное толкование книги «Песнь Песней», главы из которой о Великой Святой Троице и о Иисусе Христе Филарет выучил наизусть. Еще Филарет нашел книги времен императоров Палеологов и среди них опять-таки знакомое сочинение Григория Палма «Об исхождении Святого Духа от одного отца». Спустя несколько лет эта книга поможет Филарету выстоять в борении с богословом иезуитом Петром Скаргой, когда возникнет спор о ереси богомильской, кою Скарга проповедовал.

Но чтение книг, многие часы, проводимые на службе, не избавляли его от тоски по родным и близким. Он с нетерпением ждал тот день, когда бы в его палатах сошлась вся семья, когда смог бы увидеть жену Ксению и желанного сына Михаила. Так незаметно пролетел почти год, когда до Ростова Великого долетели вести о больших потрясениях в Москве. Князь Василий Шуйский вновь возглавил заговор против Лжедмитрия. И на сей раз ему удалось достичь задуманного. Царь Лжедмитрий был убит. Случилось сие семнадцатого мая. А в двадцатых числах мая в Ростов Великий примчались брат Филарета князь Иван и князья Трегубов и Трубецкой, зятья Романовых. Встреча была шумной, радостной. Ведь все они не виделись без малого шесть лет. Да едва облобызавшись, едва отдышавшись, князья потребовали от Филарета, чтобы он собирался в Москву.

– Дорогой владыко, ты у нас за отца-батюшку, и в Москве нам без тебя быть нельзя, – начал князь Дмитрий Трубецкой. – Потому мы одни не уедем.

– Москва мне желанна, дети мои, да места своего в ней не вижу. А тут я при службе, – буднично ответил Филарет.

– Но брат мой родимый, – воскликнул нетерпеливый князь Иван, – нужда в тебе там, потому что новая опала нам грозит. Да и тебя здесь царь Василий достанет. Недоволен он, что ты получил сан митрополита по воле самозванца, а мне дадено боярство.

Филарет задумался, к медовухе прикоснулся – сидели за трапезой – и пришел к мысли, что брат Иван и зятья правы. Нужно ему вернуться в Москву, дабы восстановить положение Романовых, добыть роду прежнее влияние при царском дворе, восстановить порушенное родовое гнездо. Придя к такому решению, Филарет успокоил гостей:

– Будет по-вашему, дети мои. Ежели нынче не постоим за себя, то и впредь нам не встать во весь рост, – заявил Филарет. – Да и Шуйского нужно в постромки взять-поставить, дабы не казнил без вины, как было при Годунове.

Филарет встал, вышел из-за стола и размышлял вслух о всем том, что волновало его. Глаза у Филарета горели огнем, помолодели, и все увидели прежнего, гордого и независимого, князя. Да, сила в нем была скрытная. Он не считал себя старцем, завершающим жизненный путь. В свои пятьдесят один год он жаждал жизни. И потому, не оглядываясь на прошлое, ринулся в бурное море смутной Москвы, России. Но Филарет не хотел порывать связи с Ростовской епархией. Он оставлял место митрополита за собой и, как сказал клирикам, покидал Ростов временно.