Кукарскому показалось, что главнейший слегка улыбнулся.

– Да-да, именно так! – с радостью подхватил Кирыч. – Он, Дмитрий, жил в будущем, и там появилась, мнэ, как бы дыра во времени, и он переместился, а я занимался одним делом, по которому, мм-мэ, как раз пришлось встретиться, ну, случайно, с Дмитрием (майор снова тронул соседа за плечо). Я заподозрил Дмитрия в операциях с валютой, а он привёл мне неопровержимые доказательства, что он не валютчик, а человек из будущего, где нет Советского Союза. (Кирыч глубоко вздохнул.) И вот теперь эти доказательства здесь, у нас, с собой.

Андропов задумчиво потеребил нос, затем откинулся на спинку кресла. Диме показалось, что генсек как-то ещё больше побледнел. Сам же Кукарский продолжал волноваться, и от этого у него мутило где-то под животом, и уж совсем не кстати появлялись позывы в туалет.

– Н-де, звучит как полный бред, – наконец сказал Андропов после тяжёлой паузы. – Не понимаю, почему я, больной человек, согласился выслушать эту чушь? Я хочу немедленно посмотреть ваши доказательства, либо я вас обоих отправлю отсюда прямо в психушку.

– Сейчас-сейчас, – засуетился Кирыч и потянулся к Димкиной сумке, но тут же опомнился, – Дмитрий, давай сам, тебе слово. – Его голос дрогнул.

Кукарский извлёк ноутбук, раскрыл и включил.

– Хкгм. Уважаемый Юрий Владимирович, это переносной компьютер со складным плоским монитором, – пояснил он, пока загружалась «Виндовс». – У нас, в две тысячи тринадцатом году, такие ноутбуки уже есть на каждом шагу.

– Как вы сказали, нотбуки? – перебил генсек, поправив очки на переносице.

– Но-ут-бу-ки, – повторил по слогам Дима.

– Угу, – кивнул Андропов.

– Сейчас я включу вам записи Михаила Горбачёва, – продолжил Кукарский, – они плёночные, но их переписали в компьютер – есть такие технологии.

– Кого, Миши? – удивился генсек.

– Ну да, Михаил Сергеевич стал генеральным секретарём после вас. Впрочем, там был ещё Черненко, но он, правда, быстро умер.

Юрий Владимирович неодобрительно покачал головой.

– Черненко… Ладно, включай свои побрякушки.

После того, как Андропов изучил все приведённые аргументы, он долго молчал. Генсек то покачивал головой, то неодобрительно цокал языком. Дима к тому же отдал ему один учебник новейшей истории, и генсек его пролистал, изредка поглядывая на гостей. И вдруг Андропов сильно побледнел, ему стало не по себе, и он вызвал врача.

– Вы свободны пока, – бросил он гостям. – Мне надо подумать. Пусть вас разместят в Кремле. Или нет, лучше в гостинице «Россия».

Через полчаса миссионеры уже сидели в креслах в люксовом номере с видом на Кремль, и каждый молча смотрел в стену. (По приходу Дима наконец-то с удовольствием облегчился в уборной.)

— Ну и что теперь? – устало вздохнул Кукарский.

– Ждать, только ждать, – ответно вздохнул майор.

Ждать пришлось довольно долго. Благо, нашлась в тумбочке колода карт, да и Кирыч оказался силён в подкидного. Лишь когда за окнами столица погрузилась в сумрак, казавшуюся бесконечной тишину номера нарушил отчеканивший шаги гость. За визитёрами прислали того же красавчика, старшего лейтенанта, который досматривал ноутбук, и старлей снова отвёл их в пристанище главнейшего в Кремле.

Юрий Владимирович принял их в том же кабинете, предложил те же стулья.

– Итак, — сказал он, вставая из-за стола. — Я изучил ваш учебник истории.

– Все главы от нынешнего периода? — осмелился спросить Кирыч.

– Да, отложил срочные дела, потратил время на вас… Послушай, майор, я сейчас очень много читаю, в основном, философского. Например, Достоевского, Ницше. И вы тут припёрлись весьма кстати со своими выкладками! – Генеральный секретарь по-сталински прошёлся вдоль кабинета. — Я не боюсь смерти, я знаю, что она уже близка. Вы раскрыли мне лишь то, насколько она близка, чёртова девка с косой! А это значит, что нужно успеть кучу полезного сделать.

— Да-да, — зачем-то вставил Дима и тут же покраснел.

— По сути, читая эти книги, — Андропов повёл рукой в сторону полок с томиками философов у дальней стены, -- я многое понял в последнее время. Что-то такое у меня крутилось в голове насчёт Миши, насчёт дальнейшего развития социализма. И были даже мысли по поводу развала страны. Можно сказать, я сам не хуже бабки Ванги!

Он остановился и с болезненной улыбкой поглядел на гостей. Диме подумалось, что улыбка у него какая-то странная, некрасивая, что ли.