Нерешительно кивнула, глаза уже на мокром месте... Беру в руки журнал и начинаю ходить, чувствуя себя полным идиотом, а что делать? Роберта не спускает с меня настороженных глаз, что только добавляет в ситуацию неуместного драматизма.

–  Значит, так. Сейчас идешь в дамскую комнату, умываешь лицо. Выпиваешь пол-литра воды, разом. Ну, сколько там в стакане, короче, четыре стакана влить в себя, как лекарство!

–  Клайд, я не хочу, я в порядке...

Еще вот споров на глазах у всех нам тут и не хватало...

–  Молчать!

Лицо Роберты омрачает обида, от окрика она вздрогнула, с ней так раньше не разговаривали. Почувствовал раскаяние за этот выпад, эта бледность... Эти широко распахнувшиеся глаза, уже наполненные слезами... Сердце сжалось, настолько захотелось подойти к ней... Обнять... С трудом беру себя в руки, ещё мне не хватало сейчас раскиснуть.

–  И когда у нас тут обед, через часа два?

Нарочито небрежно посмотрел на часы, надеясь, что ей сейчас не до моих странных вопросов и просто ответит.

–  Обед в час дня, - не знает, куда деть руки и теребит какую-то тряпочку.

–  Вот и отлично. Идешь на обед и ешь его! Ешь, а не ковыряешь! Поняла?

Лицо Роберты вспыхнуло, резким движением отерла глаза. Она поняла, что я все заметил и обо всем догадался.

–  Обед стоит денег. У меня нет. Ты раньше никогда не замечал этого, Клайд. Я не пойду.

И тут я не сдержался, прорвалась досада на этот ненужный и опасный спор, на ее неожиданное упрямство, дало о себе знать и постоянное напряжение, чего греха таить... Я тоже не железный.

–  Не могла хоть кусок хлеба с сыром взять из дома? Или конфеты, на них тебе...
–  прикусил язык, вот же идиот...

Она вздрогнула, как от пощечины, глаза сверкнули. А мне стало не по себе... Вспышка внезапно прошла, Роберта поникла, взгляд погас, голова опустилась. Тихий шепот...

–  Я совсем немного купила, на восемь центов всего...

Прошептала скороговоркой, сгорая от стыда и обиды, вдруг испугался, что перегнул палку, что просто развернется и выйдет. Сцена затягивается, пора ее заканчивать. А что не замечал, не напоминай, я и так хочу кого-нибудь прибить. Кого-нибудь? Себя я хочу прибить, кто за язык тянул? Конфеты ему глаза застили, черт, черт...

–  Понял. На обед ты пойдешь. Сейчас пить воду, это правда важно. Не сердись, прошу. За конфеты прости, нехорошо я сказал. Помнишь первую записку?

–  Да.

–  Что там было написано?

–  Держать себя в руках и ничему сегодня не удивляться.

–  И 'ничему' я написал печатными заглавными. Помнишь?

–  Ты придёшь вечером, как обещал?

–  Да.

–  Правда?

Такая надежда в этом наивном вопросе и такой страх, что снова ложь... Такой свет в этих серо-голубых глазах... Невольно сделал движение подойти к ней, Берта заметила и поняла, улыбнулась, смешно шмыгнув носом. Невольно улыбнулся в ответ, утратив всякую серьезность на лице. Напряжение вдруг исчезло, на душе стало легко и светло.

–  Правда, Берт. Теперь иди пить воду, ясно? И имей в виду - я смотрю, куда идёшь. Не зли меня.

Делаю ну очень грозное лицо, Роберта прыснула, вдруг украдкой показав язык, и быстро выскочила в цех, заметил трассы скрестившихся на ней взглядов. С места срывается Марта, и почему я не удивлен...

–  Сдавать будем?

На стол плюхаются три кольца. А Марта оглядывается, как будто надеется что-то уловить, услышать, ощутить. Как же ей интересно, о чем шла речь... Краем глаза вижу, что Роберта идет в сторону туалета. Молодец.

–  Мистер Грифитс, почему вы не завтракаете, бережете аппетит на обед?

И глазками этак дзыньк! И ближе подходит... Еще ближе. И явно напоказ. Нет, там другой конкурс - "кто первый мистера Грифитса доведет до убийства с отягчающими и с особым цинизмом''.

–  Оу, дорогая, как раз насчет аппетита...

Таинственно замолкаю, посмотрев со значением...

–  Даа?

Уже веет теплом от пышного тела, которое явно не прочь прямо тут, а хоть бы и на столе.

–  Кушать что-то очень хочется, а я у вас видел нечто очень соблазнительное явно французской выделки. Пирожки, наверное?

Демонстративно сглатываю и умильно смотрю на слегка вытянувшееся лицо коварной соблазнительницы. А ты думала, что? Видывали мы виды и покруче твоих телес, подруга. А вот пирожки у тебя реально должны быть вкусные. Пирожки, точно? Да, пирожки!Произношу это про себя заглавными печатными буквами.

–  Угостите бедного голодного мелкого начальника, а?

Марта в полной растерянности ретируется, на лице смятение чувств. Идет к своему столу и возвращается со свертком. Осторожно поглядываю в сторону туалета, не идёт ли Берта. Если она увидит эти маневры или Марта потом расскажет... Уже жалею, что затеял эту провокацию. Потерпеть до обеда не мог?