Шрифт:
Я только тяжело вздохнула и посмотрела на стенные часы, уже почти час ночи. Белла заметила это и поднялась, тоже взглянув на циферблат.
– Девочки, Трейси... Уже поздно, мы сейчас уморим Берту своим шумом. Идёмте, дадим ей отдохнуть, да и нам самим не помешает. Кто знает, что будет завтра.
Майра тоже поднялась, подошла ко мне и легонько обняла, шепнула.
– Спокойной ночи, отдыхай.
Ольга просто поцеловала меня в щеку и подмигнула, держись, аристократка. Чуть в ответ не показала ей язык, вовремя сдержалась. Вот со всеми попрощалась на ночь, проводила до дверей. Выглядываю в неярко освещенный тихий коридор, вижу, как все расходятся по комнатам. Мне объяснили, что на этаже есть ещё три гостевые, места всем хватит. Гилберт пригласил всех остаться и никто не захотел уезжать. Все расходятся... Я уже отвыкла спать одна, а Клайд, скорее всего, не придет. Они сидят над какой-то картой... Снова стало тревожно. Все пожелали спокойной ночи... Какой уж тут сон... Хотела попросить Ольгу остаться со мной, но стало неловко, ей тоже надо отдохнуть. Тихий голос за спиной, от неожиданности вздрогнула.
– Хочешь, я побуду с тобой, Берта?
Белла не пошла вместе со всеми и осталась здесь, а я и не заметила в полумраке и неразберихе. Нерешительно пожимаю плечами, поправив шерстяную накидку, стало прохладно. Белла улыбнулась, подойдя ближе.
– Если хочешь, конечно.
Мне очень не хочется оставаться одной, но неудобно ее просить остаться. Но она же сама предложила...
– Оставайся. Я буду рада, но... Тебе ведь тоже надо отдохнуть.
Она показала на кресло у окна.
– Посижу рядом с тобой немного, Берт. Когда уснёшь, лягу вот тут, на диване. Ты не будешь против?
Я кивнула и тут же спохватилась, покосилась на свое платье, в угол комнаты. Белла поняла и подмигнула, взявшись за ручку двери.
– Мне тоже надо переодеться и прочее... Сбегаю к себе и вернусь минут через пятнадцать, договорились?
Белла ещё убавила свет ночника, оставив совсем слабый огонек, я уже забралась под одеяло. Повернулась на бок, подложила ладонь под щеку и смотрю на мягко светящийся абажур. Так тихо... Белла сидит в кресле возле кровати, слышу ее тихое дыхание. Вздох... Лёгкий смешок... Шепот.
– Спишь, Берта?
– Нет.
Смешок повторился.
– Не дают тебе сегодня поспать, да?
– Как тут заснуть, когда такое... Меня как волнами несёт то туда, то сюда...
– Хочешь, погашу свет, если тебе мешает?
Мотнула головой, не поднимая ее с подушки.
– Не надо, оставь. Так спокойнее.
Некоторое время молчали.
– Берта, знаешь...
– Что?
– Я так сидела с Сондрой, как сейчас сижу с тобой.
– Знаю, Белл. Мы как-то проходили ночью здесь, мимо ее дома...
– Я видела и даже немного прокралась за вами.
От неожиданности я села в кровати.
– Ты за нами шла? Ночью?
Тихий смех.
– Мне стало так любопытно на вас посмотреть, что я накинула на себя темную шаль и выскочила на улицу. И кралась как заговорщик, от дерева к дереву...
– Долго?
– До конца улицы, деревьев там дальше нет и вы бы меня заметили.
Молчание.
– Там вы остановились недалеко от последнего дерева, Берта... И говорили.
Молчание. Вздох.
– Я стояла за ним.
Она слышала... Она все услышала...
– Вы поклялись, что убьете себя... Почему, Берт?
Она слышала не все.
– Потому что нам друг без друга не жить, Белла. Лучше умереть.
И это правда. Белла снова вздохнула.
– В вашей любви есть что-то пугающее, Роберта. Что-то мрачное, нездешнее. Так я чувствую. Почему? Ведь любовь должна быть радостной и светлой...
Я задумалась. Не знаю, что ответить. Нет. Знаю.
– Нам и светло, и радостно, Белла. И мы понимаем, как страшно будет это потерять. Мы не хотим этого и будем бороться, я и Клайд... Вместе. Потому и радость. И готовность к худшему. И надежда на лучшее. И свет, и тьма...
Теперь задумалась Белла. Помолчала.
– Не знаю, смогла бы я так... Боюсь, не выдержала бы. Вы с Клайдом, как... Как перетянутая струна. Тронь чуть сильнее - лопнет. Страшно... Берт, ты улыбаешься?
– Да.
– Почему?
– Потому что струна наша - острая. Тронь - порежешься.
Молчание.
– Да, все сегодня увидели, как можно порезаться о вашу струну... Заметила, что никто ни словом не вспомнил то, что произошло на лужайке? Никто не вспомнил, что сделал Клайд. Словно этого не было. Знаешь, почему?
Знаю.
– Клайд был страшен, Белла. Таким его здесь не знал никто, и потому все чувствуют - не нужно спрашивать, не нужно вспоминать. Не нужно касаться струны. Прости... Больше я ничего не могу сказать...