–  Мне было очень грустно оттого, что их не будет с нами, Клайд. И опять с тобой не посоветовалась, ты не подумай, что я такая...

Ласково погладил ее по руке, останавливая.

–  Мы обязательно поедем в Бильц, очень скоро. Вместе. Как может быть иначе, должен же я познакомиться с твоими родными...

–  Правда, любимый, ты не будешь против?

Лицо ее просияло радостью и она прижала мою ладонь к щеке, закрыв глаза и улыбаясь.

–  Конечно же не буду, ты что, - погладил ее по щеке, такой теплой и гладкой, такой родной.

И что-то ещё прозвучало в этом простом разговоре, что-то ещё тенью промелькнуло в ее прямых доверчивых глазах. У нее не будет от меня секретов, а у меня от нее? Роберта наклонилась ко мне и прошептала.

–  Милый мой незнакомец, очень хочу все-все о тебе узнать... Когда-нибудь. И мне грустно от того, что я... Мы... Ведь я никогда не смогу сказать родным всю правду, что на самом деле... Получается, всю жизнь надо будет им в чем-то лгать. И в письме уже не совсем правда... Грустно...

Молча смотрю на приблизившееся вплотную лицо, немного бледное после суток на ногах и бессонной ночи, круги под глазами... Что тут скажешь? Ничего. Она права. Шепот...

–  Но мне? Твоей Роберте? Когда-нибудь ты ведь мне скажешь, любимый... Не сейчас, я же вижу, понимаю, тебе трудно с этим. Я подожду, сколько надо, не буду настаивать и надоедать, обещаю. Не терзай себя, пожалуйста, мне больно от этого.

Вздохнул, глядя в глаза и не убирая ладони с ее руки.

–  Так и будет, Роберта. Когда-нибудь... Я просто...

Я просто боюсь, не решаюсь. Даже не знаю, почему. Берта, прошу, дай мне еще немного времени...

–  Шш... Все, все. Ты мой милый Клайд.

Внимательным и мудрым взглядом она проникла мне в самую душу, тихо повторила, словно прочла мои мысли.

–  Ты мой единственный и настоящий Клайд, любимый. Знай это.

Пользуясь полным безлюдьем в зале, я притянул ее голову к себе через стол и прижался лбом к ее лбу, глаза в глаза.

–  Люблю.

–  Люблю.

И мы с улыбкой посмотрели друг на друга, шутливо салютую ей чашкой чая.

–  Давай доедай, а то одним чаем не наешься

Роберта с уморительным видом паиньки принялась за яичницу с беконом и салат. Их нам приготовил сжалившийся повар, когда мы, наконец, спустились вниз около одиннадцати утра, проспав завтрак.

–  Ты тоже ешь, любимый, устал ведь не меньше меня и даже...

Берта осеклась, заметив мою усмешку, щеки ее предательски заалели, она смущённо улыбнулась.

–  Клайд, ну что ты... Перестань так на меня смотреть...

–  А почему? Тут и нет никого, вот сейчас как...

И я ну очень грозно протянул к ней руки, скроив весьма похотливую физиономию. Берта в наигранном ужасе округлила глаза и шлепнула по шаловливой руке, почти достигшей желанной цели.

–  Перестань сейчас же, вот несносный какой, - она беспокойно оглянулась, нет ли кого.

–  Берт...

Прошептал тихо.

–  Ну что?

–  Берта...

Драматизм шёпота нарастает. Она принимает игру и наклоняется ко мне ближе.

–  Что?

Прозвучало так соблазнительно, что не удержался и прошептал ей в подставленное ушко.

–  Я тебя хочу прямо здесь и сейчас.

Для Берты это оказалось слишком, она вздрогнула и резко выпрямилась с растерянным лицом, снова оглянулась, зачем-то оправила платье, хотя его пока никто не трогал.

–  Клайд! Это... Это...

–  Что?
–  спрашиваю с самым невозмутимым видом.

–  Ну я не знаю... Так нельзя.

В ответ делаю такое несчастное лицо, что Берта, не выдержав серьезного тона, захихикала, стрельнув в меня глазками.

–  Бедненький ты мой, несносный...

И мы рассмеялись оба, наш смех так по-домашнему прозвучал в тиши маленького зала, так стало хорошо... Мы вдвоем, смеемся, даже недоеденный завтрак на столе только добавляет уюта.

–  Я несносный? А кто утром мне спать не дал, упрашивая встать и принести тебе...

Щеки бедняжки в который раз за последние сутки порозовели, уже вместе с ушами.

–  Клайд, ну Клайд...

Жаркий шепот прямо в ухо вытащил меня из сна, задремал уже с рассветом, убаюканный воспоминаниями и тихим дыханием сладко спящей Роберты.

–  Чего, что случилось?

Берта лежит рядом и тормошит меня, лицо ее очень озабоченное. Хм, интересно...

–  Принеси мне мою рубашку, пожалуйста, она вон там...

Приподнимаюсь и озираюсь, ничего не понимая, ааа, вот оно что... И начинаю смеяться. Моя ладонь тут же убеждается, что Роберта абсолютно голая. Вторая ладонь подтвердила это, обнаруживая все новые и новые соблазнительные подробности.