– Не прошу прощения. Это то, что было.

Молчит.

– Более лгать тебе не хочу и не буду.

Серьезно? Тогда признайся ей, кто ты. Решишься? Нет. Нельзя.

– И вообще... Берта... Пошли погуляем. Хочешь?

Встаю и протягиваю ей руку. Она молчит. И просто смотрит мне в глаза. Серо-голубые бездонные озера. В них можно утонуть... Утонуть... Стискиваю зубы и отгоняю непрошенное. Руку не опускаю.

– Ну же, девочка... Вставай. Идем, - а называл ли он ее так? Не знаю и не хочу знать...

Порывисто вздыхает и отворачивается к стене, сжав руки на груди.

– Зачем ты играешь со мной, Клайд... Ты жестокий. Очень. Если бы я знала... Или хоть догадывалась...

– Нет, Берта. Игры закончились. Все, что было до сегодняшнего вечера - закончилось. Так я решил.

Что я несу? Все только начинается. Но что ещё я могу сейчас сказать этой измученной девочке, что?

– Клайд, Клайд... Я не понимаю тебя... Я уже ничего не понимаю...
– Роберта прижала ладони к лицу, снова начала тихо всхлипывать.

– Ты сказал, что все лгал. Ты признался.

– Да.

– Но ведь... Зачем... Клайд, не мучай меня, умоляю... Скажи, зачем все это... Ты пришел, когда я не ждала. Нет... Нет... Я ждала. Сидишь со мной... Я вижу, ты не такой как всегда. Я не вижу любви в твоих глазах. Но...
– она запнулась, не находя слов, - я не знаю. Твои глаза, они другие... Ты признался... Зачем? Ты пришел попрощаться, расстаться, бросить меня окончательно?

– Послушай меня, Берта, - я должен ее поднять, должен. Я не могу смотреть в это кроткое бледное лицо. Не могу смотреть в эти широко распахнутые глаза, подернутые сдерживаемыми из последних сил слезами. Хочу зарыться в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, вдохнуть их запах... И сказать ей правду... Нет. Нельзя.

– Если ты хочешь знать, что я чувствую к тебе, то этот вопрос не ко времени, Берта. Ты не видишь любви? А что ты видишь?

Говори с ней, говори. Дай ей высказать все. Не в этих страшных письмах, что ты побоялся открыть дома. Глядя в глаза.

Роберта осторожно и робко взяла мои ладони в свои. И прижала их к лицу. Горячие такие щеки. И бледные. Такие бледные. И глаза горят нездешним светом. Ее лицо в моих ладонях...

– Ты здесь. Не понимаю, почему. Ты уже очень давно так надолго не приходил. Ты никогда так не говорил со мной. Меня это радует. И пугает. Из твоих глаз исчезло равнодушие, они такие... Странные... Дай мне посмотреть в них...

Она наклонила меня к себе. Близко. Очень близко... Ее глаза прямо передо мной, чувствую тепло дыхания от приоткрывшихся губ... Берта, нет... Не надо... Нельзя... Тихий шепот...

– Ты сейчас уйдешь? Я чувствую, что ты хочешь остаться, Клайд... Правда?

Я не уйду, Роберта. Никогда.

– Правда. А погонишь - все равно не уйду, так и знай.

Я осторожно выпрямился, с усилием заставив себя немного отодвинуться от нее. Еще миг - и мы бы поцеловались, и бог знает, чем бы все закончилось... Нет. Не могу. Берта робко улыбнулась, а в глазах мелькнуло что-то даже лукавое, слезы исчезли.

– Я тебя не гоню. Ты правда хотел погулять?

Улыбнулся ей в ответ, в груди стало тепло и радостно.

– Конечно, давай пройдемся, солнышко.

Она удивленно вскинула глаза.

– Солнышко... Красиво... Ты никогда так меня не называл...

– Ну, а теперь назвал.
– снова протягиваю ей руку, - давай, Берт, подъем.

– Берт... Подъем...
– задумчиво так протянула, внимательно на меня посмотрев, - сегодня вечер новых имен? Новых слов?

Я тихо рассмеялся, покосившись на дверь, за которой спали Гилпины, и совершенно искренне сказал.

– Не только имен, Роберта. Все теперь будет новым, вот увидишь.

И это - чистая правда. Внезапно почувствовал - что-то особое протянулось сейчас между нами, то, что только наше. То, чего не было раньше. Я уже встал и Роберта подала мне руку, мягким движением поднял ее с кровати, она невольно подалась ко мне, почувствовал тепло ее тела, близко... Очень близко. С трудом подавил желание обнять, прижать к себе, вдруг понял, что она ждёт, хочет этого. Миг - и ее руки обовьются вокруг моей шеи, лицо запрокинется мне навстречу, губы приоткроются, и... Нельзя. Это будет... Это будет хуже той лжи, что была... Нет. И пока пауза не стала для нее обидной, просто подтолкнул Роберту к шкафу, незаметно переведя дух - когда наши пальцы на мгновение сплелись, словно ударило током, сердце зашлось... Надеюсь, она не заметила. Что же делать, что? Да, я уже все решил, но... Как же страшно... Как страшно будет ждать ее ответ...

– Одевайся, солнце.

Шкаф открыт и она нерешительно мнется, уже взяв платье и прочие принадлежности. Ну и? Аа... Мда... Точно. Ширмы тут нет, второй комнаты нет. Отвернулся к окну, вздох на этот раз скрыть, по-моему, не удалось. Краем уха отчетливо слышу вздох ответный. Еще и губы надула, небось... Обиделась. Он не отворачивался? Обрываю начавшуюся мысль. Роберта одевается, слышны характерные звуки. Тут молнии уже есть на платьях или нет? Вот попросит сейчас застегнуть на спине... А в стекле что-то видно, кстати. Не успеваю присмотреться, как все и закончилось.