Тьяна наливала вино в серебряный кубок и напряженно смотрела, как ее муж ударил огнивом по кремню раз, другой, и как вздрогнул, когда искра все же вылетела… а трут не загорелся. Ей показалось, что он чуть не уронил огниво, и это было плохо. Все смотрели. Затягивать такое не стоило. Не все слуги, конечно, понимали, что происходит и почему…

Она поспешно подхватила кубок, подошла, положила руку ему на плечо и громко, с улыбкой сказала.

— Простите, мой дорогой лорд, но вы торопитесь. Вы мне обещали! Это наш первый костер, и нам следует сначала выпить чашу за здоровье и любовь, а потом зажигать его вместе! Так делают на моей родине.

Это Тьяна придумала накануне: если что-то пойдет не так, сначала отвлечь внимание, а потом вместе зажечь огонь. А про якобы обычай ей пришло в голову только что. Кто может знать точно? Всегда можно сослаться на что-то давно забытое или никому не известное, что свято соблюдается только в замке Рори.

А договариваться заранее — конечно, нет. Вдруг у Валантена все прекрасно получилось бы, зачем обижать недоверием?

Валантен встал, в его взгляде мелькнуло недоумение, но возражать он не стал, лишь глаза застыли, заледенели. Обиделся? Понял, что она недовольна и желает его выручить. Ему больно, что она видит его слабость, которую он вовсе не собирался демонстрировать так явно. Но все рано, надо спасать положение, а помириться с ним она всегда сможет и после. Эту нехитрую истину Тьяна уже усвоила, как всякая молодая женщина: мужчина, который тебя желает, никогда не будет с тобой в ссоре. Если не натворить что-то совсем уж ужасное, конечно, а что именно — у каждого это свое…

По толпе пробежал удивленный ропот. Зажав огниво с кремнем в ладони, Валантен взял кубок и выпил из него, отдал ей и она тоже выпила, после этого он приобнял ее и поцеловал в уголок рта. Тогда она, следуя лишь наитию, подалась к нему, обнимая за плечи, и даже чуть подпрыгнула, тогда он догадался и приподнял ее. И она легонько поцеловала его в сжатые губы, и успела заметить, как его губы дрогнули, ответив, и он самую малость задержал ее, продлив поцелуй. Совсем немного, но все же. И глаза его заблестели хмельным блеском, словно он выпил много таких кубков, а не несколько глотков…

До сих пор они не целовались так, и после праздника, кстати, тоже.

— Пожалуйста, я прошу вас, мой лорд! — она постаралась добавить мольбы в голос, и он кивнул с таким видом, словно позволял ей вообще все.

Она накрыла своей ладонью его руку, в которой он держал теперь огниво, не забыв привычно погладить.

Он ударил по кремню, и целый сноп искр упал прямо на трут. Наверное, он бы на этот раз справился и сам.

Он отстранил ее руки и сам принялся подкармливать сухими щепками маленький огонек, который рос под его руками, теперь бесстрашными, и лизнул основание дровяной башни. Тьяна довольно рассмеялась — готово! Теперь она с чистой совестью взяла несколько поленьев и подложила в огонь, потом еще. Огонь загорался жарко и весело. Валантен отошел. Подложив еще дров, она махнула рукой, давая знак остальным женщинам, и те тоже стали подкладывать дрова, а она отошла к мужу.

— Мой лорд. Я горжусь вами.

— А я — вами, моя умная и коварная леди, — он притянул ее к себе и не поцеловал, а потерся щекой и ее щеку, — спасибо тебе, — хмель уже ушел из его взгляда, это было даже жаль.

— Ты сейчас пригласишь меня танцевать?

— А у меня есть выбор?

— Вообще говоря, нет.

Музыканты, в этой роли выступали кучер, помощник садовника и Ривер, слуга Валантена, — уже пробовали дудеть в дудки, и скоро мелодия зазвучала вполне слаженно. Все посматривали на них, на хозяина и хозяйку — им следовало начинать. Валантен быстро содрал с ног и отбросил в сторону сапоги — и когда успел их порвать! Видно, не смог совладать с когтями, принимаясь за костер. И поклонился Тьяне, подавая руку.

Наверное, они плясали даже дольше, чем следовало для самого первого, утреннего раза, а потом Тьяна, повязав передник, раздавала всем хлеб и мясо, последние в уходящем году, которые нарезал Валантен.

У них получился долгий и веселый праздник. Стол, изысканный, с дорогой посудой, потом накрыли и в зале замка, и под вечер в гости явились герцог с герцогиней, они привели с собой кандрийца лорда Верка и других благородных господ, с которыми Тьяна успела познакомиться летом — видно, сюда взяли тех из ее знакомцев, что были знакомы и с Валантеном. Для Тьяны это был и экзамен тоже — на роль хозяйки.

Она, кажется, справилась. И лишь мимолетно огорчилась, что среди ее гостей не было графини Каридан, с ней она бы не отказалась поболтать, и показаться в своем новом качестве. Но нет, графиня не приехала в Нивер.

— Тин, дорогая, завтра в Верхнем бал. Небольшой, видите ли, только для своих, — сказал ей герцог, — вам, наверное, хочется немного развеяться и потанцевать. Приезжайте. Меня совесть уже мучает оттого, что вы заперты здесь, как узница.

— Нет-нет, Кайрен, не стоит. Я не скучаю. Мне не будет весело без Валантена, и придется надевать защитный амулет, а потом гадать, не повредил ли он, сами понимаете чему, — она покрутила на руке браслет-амулет, который, конечно, надела из-за гостей.

— Меня восхищает ваше терпение. Тин, — вздохнул герцог, — я в долгу.

— Не стоит, милорд. Я не скучаю тут, — повторила она.

Поздно вечером она без сил упала на кровать рядом с Валантеном. Праздновать, конечно, весело, но кто сказал, что легко?

— Эй, моя прекрасная леди, — Валантен нагнулся над ней, лизнул в шею, — как насчет супружеских обязанностей?

— О, нет, — простонала она, — ты смеешься надо мной? — кажется, догадалась.

Он улыбался, смотрел загадочно, но кто знает, смеялся ли.