Когда человек чувствует, что происходит нечто неправильное, он испытывает гнев. Он чувствует, что с ним поступили несправедливо, и сердится на человека, который нарушил его доверие. Неправильный поступок создает барьер между двумя людьми – и отношения страдают. Люди не могут, даже если бы они этого хотели, жить так, как будто неправильного поступка не было. Джек, которого много лет назад обманул брат, говорит: «После этого наши отношения никогда не были прежними». Каким бы ни было оскорбление, нечто внутри оскорбленного требует справедливости. Эта реальность лежит в основе всех судебных систем.

Хотя правосудие может принести некоторое удовлетворение обиженному, обычно оно не восстанавливает отношения. Если сотрудника компании, который воровал у нее, поймают, будут судить и оштрафуют или посадят в тюрьму, все скажут: «Правосудие свершилось». Но компания вряд ли восстановит этого сотрудника на его посту. С другой стороны, если сотрудник украдет у компании, но быстро возьмет на себя ответственность за свой проступок, сообщит о нем своему начальству, выразит искреннее сожаление, вызовется оплатить все неустойки и попросит прощения, есть вероятность, что ему разрешат и дальше работать на эту компанию.

Нередко жажда примирения более сильна, чем жажда справедливости.

Человек обладает поразительной способностью прощать. Я помню, что какое-то время назад посетил город Ковентри, в Англии. Я побывал в соборе, на который сбросили бомбы нацисты во время Второй Мировой войны. Экскурсовод рассказал, как новый собор был воздвигнут на руинах. Через несколько лет после окончания войны туда приехала группа немцев, которая помогала строить новый собор во искупление того вреда, который причинили их соотечественники. Все согласились с тем, что рядом с новым собором должны остаться руины старого. Оба строения были символичны: одно стало памятником негуманного отношения к человеку, другое – памятником силы прощения и примирения.

Когда чье-то неправильное действие вредит отношениям, что-то в нас жаждет примирения. Нередко жажда примирения более сильна, чем жажда справедливости. Чем более близки отношения, тем сильнее желание примирения. Когда муж несправедливо обращается с женой, она, в боли и гневе, колеблется между жаждой правосудия и жаждой прощения. С одной стороны, она хочет, чтобы он заплатил за свои ошибки; с другой, она жаждет примирения. Его искренние извинения делают истинное примирение возможным. Если он не просит прощения, то ее моральное чувство требует справедливости. Я много раз на протяжении лет наблюдал за разводами и за тем, как судья определял, кто прав. И часто мне думалось, что искренние извинения могли бы изменить эту печальную ситуацию.

Я часто заглядывал в глаза разгневанных подростков и думал о том, как изменилась бы их жизнь, если бы отец-самодур попросил прощения. Без извинений гнев растет и побуждает нас требовать справедливости. Когда справедливость, как мы ее понимаем, не торжествует, мы часто берем дело в свои руки и пытаемся отомстить тем, кто сделал нам больно. Гнев растет и может привести к насилию. Если человек, который, приходя в офис своего бывшего работодателя, убивает его и сотрудников, – он страдает от несправедливости, причем настолько, что, по его мнению, лишь убийство может исправить ситуацию. Все было бы иначе, если бы он смог подойти к ситуации с любовью, – а у других хватило бы смелости сказать: «Мы были неправы».

Искреннее прощение и примирение – это дело, в котором участвуют двое, и начинается оно с извинений. Некоторые, особенно христиане, учат прощению без извинений того, кто был неправ. Они часто цитируют слова Иисуса: «Если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших»1. Они говорят жене, муж которой был не верен ей и продолжает жить в прелюбодеянии: «Ты должна простить его, иначе Бог не простит тебя». Такое истолкование учения Иисуса противоречит всему, что Писание учит о прощении. Христиане должны прощать других так же, как Бог прощает нас. А как Бог нас прощает? В Писании сказано, что, когда мы исповедуемся в своих грехах, Бог их прощает2. Нигде ни в Ветхом, ни в Новом Завете не сказано, что Бог прощает грехи тех, кто не исповедуется в них и не кается.

Когда пастор призывает жену простить своего заблудшего мужа, который продолжает грешить, – то требует от женщины того, чего не делает даже Сам Бог.

Когда пастор призывает жену простить своего заблудшего мужа, который продолжает грешить, – то требует от женщины того, чего не делает даже Сам Бог. Иисус учил, что мы всегда должны быть готовы простить, – как Бог готов простить тех, кто кается. Некоторые будут возражать, говоря, что Иисус простил тех, кто убивал Его. Но не об этом говорится в Писании. Иисус молился: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают»3. Иисус проявил сердечное сострадание и выразил желание увидеть Своих убийц прощенными. Мы тоже должны желать этого и молиться об этом. Но прощение будет дано позже, когда они действительно признают, что убили Сына Божьего4.

К прощению без извинения часто призывают ради блага прощающего, а не ради блага оскорбившего. Но такое прощение не ведет к примирению. Когда нет извинения, христианин должен вверить обидчика в руки Бога для правосудия5 – и вверить свой собственный гнев Богу, проявив терпение6.

Дитрих Бонхоффер, великий богослов, погибший мучеником от рук нацистов в концентрационном лагере в 1945 году, был против «проповеди прощения, не требующего покаяния». Он называл такое прощение «дешевой благодатью… которая ведет к оправданию греха без оправдания кающегося грешника»7.