– Какая старость? – фыркнул я, ухмыляясь. – Да ты красотка, каких мало! И здоровья у тебя на десять человек! Мама, у нас впереди десятки, а то и сотни лет жизни, понимаешь?

– Понимаю… – вздохнула мама. – Помнишь историю про Вечного Жида? Про бессмертного, который был вынужден вечность скитаться по миру? И жить, жить, жить…

– Ты еще струльдбругов припомни, мамочка! – усмехнулся я. – В отличие от свифтовских героев, мы вечно молодые, здоровые, сильные! Чуешь разницу? Мам, может, хватит? Ты все время стараешься увести меня от темы моих биологических родителей. На все ухищрения пошла, чтобы выйти из колеи! Даже Петра Николаевича приплела! Я уже тебе десять раз говорил – хочешь, так живи с ним! Сколько выдержишь. По-моему, он не тот человек, с которым ты сможешь прожить долго. Мягкий слишком. Ты же ведь железная леди! Тебе нужен такой, чтобы искры сыпались!

– Вот с таким я бы точно долго не прожила, – усмехнулась мама. – Кто-нибудь из нас в конце концов бы сломался – но не я! Или бы разбежались.

– Вернемся к главной теме, – криво ухмыльнувшись, предложил я. – Расскажи мне все, что ты успела узнать! Например, имена и адреса бригады «Скорой помощи». Только не говори, что ничего о них не помнишь! Что выбросила бумажки! Я тебя знаю как облупленную! Ты информацией не разбрасываешься! Ну, мам, давай, колись! Так ты когда-то говорила своим «клиентам»? Хе-хе-хе…

Я посмотрел наверх, на угол дома… точно, это он. Тот самый дом. Припарковал свою «девятку», благо что места предостаточно – это вам не Москва, это, можно сказать, окраина цивилизации. Шучу, конечно, но в каждой шутке есть доля… шутки. Неспокойно на Кавказе, так что до нормальной цивилизации ему далеко.

Чистенько на улице, на удивление. Почему-то я ждал, что в городишке на окраине страны будет мусорно и грязно. Стереотипы, наверное. Мол, самое лучшее – в Москве! Или в Питере. А остальное – мусорные города с мусорными людишками.

Волнуюсь. Почему-то волнуюсь. Вот сейчас я войду в дом, скажу, кто я такой, и мне сообщат: «Тебя тут искала одна женщина, говорит – мать! Адрес оставила». Нет, я не про мою маму – про другую женщину. Про биологическую мать.

Глупо звучит, да: «биологическая мать»! Ну а как еще называть? Я считал и считаю настоящей своей матерью… маму. А как может быть иначе? Если бы меня в школе не просветили насчет того, что я ей не родной, – до сих пор бы не знал. Жил бы поживал да добра наживал!

Кстати, насчет «добра» – пришлось еще пару месяцев ждать, пока закончу последний курс тренировок. Больше учеников набирать не стал. Сказал, что уезжаю в отпуск. Вот когда приеду, тогда… видно будет.

Варя расстроилась. Она хотела ехать со мной, но я настоял, чтобы жена осталась и присмотрела за моим названым братом – за Петькой, которого я некогда вытащил из детдома. В котором с ним обращались очень и очень плохо. Нет, не «сокамерники» – персонал. Пришлось мне пойти и поучить их уму-разуму. Теперь это лучший персонал детского дома во всей стране, а возможно – во всем мире. Я подсадил им по Твари, настроив ее на подчинение себе. Тварь управляет человеком, я управляю Тварью – гармония, однако! Если при этом задать Твари верные жизненные установки – все получится очень хорошо. И получилось.

Петька за эти два года отъелся, вымахал в рост, и в свои пятнадцать лет выглядел совсем уже взрослым парнем. Мама его усыновила, хотя и стоило это большого труда – использования связей и серьезных взяток, но закончилось все очень хорошо. Петька остался с нами. Он тренировался, ходил в школу, помогал мне в работе и навещал бывший свой детдом, где на добровольных началах стал для детей кем-то вроде учителя физкультуры. Воспитывал, так сказать, своих соратников. Обучал их почти всему, чему научился у меня. Кроме особо злостных боевых приемов, конечно.

Завершив дела, удостоверившись, что мои близкие будут жить вполне себе безбедно, я отправился в дорогу. Не с легким сердцем. Накануне Варя закатила мне сцену, со слезами, причитаниями и успокоилась только к ночи, проведенной нами бурно и яростно. И сладко. Так что уснули мы только под утро, и выезжать мне пришлось не на рассвете, как я планировал, а гораздо, гораздо позже – к обеду, если быть точным. Пока поспал, пока позавтракал – Варя без завтрака отпускать категорически отказалась.

Тут же ошивался и Петька, который официально жил в бывшей моей комнате, в маминой квартире. Петька сидел хмурый и на меня не смотрел. Он тоже просился со мной, тем более что занятия в школе окончились – каникулы, так почему бы не прогуляться с названым братом и не поиграть в сыщиков?

Честно сказать, была у меня мысль взять его с собой, но потом я от нее отказался. Мало ли что мне предстоит, а подвергать Петьку опасности будет в корне неверно. Парень и так хватанул горя, только-только начал жить по-человечески. Втягивать его в неприятности – это надо быть последним негодяем.

Нет, так-то мне совсем не помешал бы в машине спутник, с которым можно поговорить обо всем на свете, – Петька был живым, умненьким парнишкой, он много читал и много знал. Настолько много, что я иногда даже удивлялся: взрослые люди знали меньше, чем он! Впрочем, дело ведь не в том, сколько тебе лет. Дело в том, хочешь ли ты знать. А Петька хотел. И знал.