Ольшанский приступил к работе с неожиданным вдохновением. Последние несколько недель он был загнан, не имел времени сосредоточиться на разработке и допускал просто смешные ошибки, но сегодня вообще был хороший день. Он искренне ожидал, что Саша сбежит в последнее мгновение из ЗАГСа, а подавать заявление вместо неё будет либо фантом, либо взятка, данная нужному человеку. Игорь же не обладал сверхсилами, позволяющими создавать фантомы, и уж совершенно не умел давать взятки, так что мероприятие было под угрозой.

Прищурившись, он склонился к экрану, присматриваясь к пометкам, почему-то высвечиваемым самым мелким шрифтом. Следовало опять приступить к настраивании среды, он даже предполагал, кто именно приложил сюда свою шкодливую руку.

— Можно вопрос? — Дима оттолкнулся от своего стола и на крутящемся стуле подъехал к Игорю. Вставать ему явно было лень, вероятно, после очередной бессонной ночи в доме с маленьким ребёнком. — Как ты предполагаешь, сделать здесь дополнительную перемычку, или просто слить всё в одну функцию?

Игорь всегда был приверженцем принципа разделения, но сейчас вынужден был присмотреться к ветви архитектуры.

— Лучше в одну, — подумав, принял решение он. — Нечего плодить никому не нужный код.

— Ты сегодня при параде, — отметил Дима. — Костюм, как на свадьбу.

— Почти, — уклончиво ответил Игорь.

Коллега только понимающе усмехнулся.

— Свадьба на двести человек и вся её родня у вас на шее? — полюбопытствовал он. — Моя жена не отстала, пока не выбила с меня финансирование на весь этот дурацкий пир.

— А? Нет, — с усмешкой ответил Игорь. — Наоборот. Попросила обыкновенную роспись.

Они в унисон повернулись к Саше, и Дима уважительно кивнул. Кажется, принципы Александры ему были по душе.

— Завидую, — ёмко произнёс он. — Между прочим, редко какая женщина откажется от этого безумного праздника.

— Знаю, — кивнул Игорь, — и считаю, что мне ужасно повезло. Что-нибудь ещё? — он кивнул на распечатку.

— Нет, дальше сам. Спасибо, — Дима откатился обратно и застучал пальцами по клавиатуре в разы быстрее, чем обычно.

В комнате вновь воцарилась тишина, и Игорь принял это за отличную возможность поработать. Но не успел он вновь вникнуть в код, как на стол упала тень — кто-то заступил собой лучи осеннего солнца, сквозь окно заливавшие комнату.

Ольшанский нехотя оторвался от работы и посмотрел на нависшего над ним Севу, бледного даже в сравнении с его обычным состоянии, мрачного и, кажется, злого — или очень сосредоточенного.

— Надо поговорить, — его тон фонтанировал недовольством, но Игорь только пожал плечами и поднялся.

— Выйдем? — это был риторический вопрос.

Сева послушно последовал за ним в коридор. Игорь осторожно прикрыл за собой дверь и вновь взглянул на Всеволода. Тот вдруг показался ему смешным, а внезапная бледность отлично оправдывалась неожиданно ярким красным свитером, в котором парень явился на работу. Во всём остальном же ничего не изменилось. Сева был привычно растрёпан, небрежен и, как и обычно, не следил за собственным внешним видом. Игорю и собственная ревность показалась абсурдной, хотя прежде вспыхивала без его разрешения. Когда Саше оказывал знаки внимания Эндрю, это было куда более логично, чем самые отчаянные ухаживания со стороны этого человека.

А вместе с осознанием вдруг пришла жалость. Всеволод, с его сгорбленными плечами и затравленным взглядом, больше всего напоминал испуганного ребёнка.

— Я хотел попросить, — начал он дрожащим голосом, — по поводу перевода на другой проект… Меня вряд ли куда-нибудь возьмут…

Отправить этого чудака куда-нибудь в самый разгар работы или впритык к дедлайну — это обречь его на увольнение. С ним никто играть не будет, потребуют полной отдачи, а Всеволод с этим физически не справится. Не только он. Игорь знал, что и он сам не вникнет за три дня в новый, наполовину реализованный проект.

За такую резкость внезапно пришло чувство стыда. Игорь вспомнил себя, когда только-только пришёл на фирму. Ему тогда тоже казалось, что все вокруг работают неправильно, он фонтанировал идеями — и лид его команды не знал, как отвязаться от молодого сотрудника. С годами, с опытом приходило понимание, что надо держать язык за зубами, побольше думать головой и учитывать специфику коллектива, не лезть другим на глаза и выдавать только проработанные идеи.

Но бешенный энтузиазм, а не умение лавировать, привел его на нынешнюю должность. И именно работоспособность и неуёмное желание творить что-то новое — никем не понятое и не принятое ни в семье, ни теми девушками, с которыми он имел несчастье встречаться, ни даже тогдашней компанией друзей, — дали ему статус, уважение и возможность заниматься любимым делом и крутить носом, когда Регина что-то предлагает.