Саша ничего не ответила, только молча забрала все тарелки со стола и уложила их в раковину. На лице её всё ещё было начертано немое удивление, которое девушка, впрочем, старалась не выражать.

Так или иначе, Игорь пришёл к единственному логичному итогу: его предположения были правильными. Осталось только определить, первое или второе.

138

16 декабря 2017 года

Суббота

Вечером они пошли гулять втроём. Разумеется, Бонечка вырвался вперёд, радостно виляя хвостом, но Игорь и Саша, радуясь тому, что длина поводка позволяла создать хоть какую-то иллюзию уединения, медленно шагали у него за спиной. Ольшанскому, конечно, пришлось пожертвовать собственной рукой, потому что сенбернар регулярно пытался сорваться с мест и помчаться вперёд с невероятной скоростью, но каждый раз вынужден был остановиться, ведомый чужой волей, но, если забыть об этом, в собаке в доме был определённый толк.

— Если б не Боня, мы, наверное, никогда бы не выбрались на улицу, — промолвила Саша, будто бы прочитав его мысли. — Так и сидели бы за компьютерами, каждый в своём проекте.

— Ну, не в своём, в общем, — отметил Игорь. — Но, в целом, ты права. Может быть, не зря говорят, что после свадьбы любая романтика умирает, оставляя место надоедливому быту?

Саша звонко рассмеялась, громче, чем позволяла себе обычно, и на неё даже обернулись проходившие мимо дети.

— Какая романтика, Игорь? — спросила она, улыбаясь. — Мы с тобой просто получили лишний штамп в паспорте.

— Странно слышать от девушки такие аргументы.

Она только крепче сжала его руку, и даже сквозь ткань можно было почувствовать неожиданный холод её пальцев. Игорь с удивлением отметил, что Саша выскочила на улицу без перчаток. Она в принципе их никогда не носила, но сегодня Ольшанский впервые задумался об этом. На работу они добирались на машине, потребности в том, чтобы греть руки, не было, а вот на прогулке, тем более в снежную зимнюю пору, определённо странно их не надевать.

Игорь остановился и дёрнул за поводок, намотал его на запястье, уведомляя Боню о том, что они делают короткий перерыв в прогулке, а потом стянул собственные перчатки и протянул Саше. Девушка удивлённо вскинула бровь, но отказываться не стала, напротив, с трудом натянула их на озябшие пальцы.

— Никогда раньше не замечал, что ты ходишь с голыми руками посреди зимы, — отметил Ольшанский.

А ещё — почти не пользуется косметикой, и кремами для рук всякими тоже, и кожа, наверное, сухая, потому что мороз не станет обходить стороной человека, если тот ведом глупым упрямством.

Впрочем, Саша выглядела так, словно сама раньше за собой такой дурацкой привычки не замечала. Она ещё раз потёрла руки, наслаждаясь неожиданным теплом, а потом смущённо произнесла:

— Я не замечала даже. Не привыкла покупать себе такие излишества, как перчатки.

Игорь застыл. С их профессией и уровнем заработка он как-то никогда не думал о нехватке денег. Да, в далёком детстве у родителей были трудные времена, да и богачом он себя никогда не считал, но и больших запросов не было, потому всё проходило как-то… мимо. Слышать от Саши об излишествах было несколько неловко.

— Излишества? — переспросил он, в очередной раз натягивая поводок, чтобы Боня не сорвался. Но тот и сам подошёл поближе и уселся на белый снег, тоскливо глядя в глаза Саше. — Но ведь ты мёрзнешь… И в чём ещё ты себя ограничиваешь?

— Не знаю, — пожала плечами она, отвернулась и уверенно зашагала вперёд, стараясь скрасить неловкое молчание.

Среагировав на какую-то секунду позже, Игорь вновь поравнялся с нею и поймал за руку. Саша не противилась, только теперь упрямо прятала от него взгляд.

— На самом деле, — призналась она, — я этого даже не замечаю. Просто раньше приходилось жить на стипендию. Когда сопротивляешься выбору своих родителей, надо как-то учиться обходиться без их помощи.

Любые комментарии застряли в горле. Игорь опять остановился, удивлённо глядя на неё, и Саша тоже встала, правда, только на мгновение, прежде чем невесть откуда ей в спину не прилетел комок снега.

Детский хохот, разразившийся на всю улицу, радостный лай Бони, с трудом сдерживаемый намордником — кажется, пёс грозился вот-вот его порвать, — и возмущённые возгласы других жертв неуёмных проказников смешались в единую какофонию. Игорь тоже прикрикнул на мальчишек, хотя не сомневался, что это не возымеет должного эффекта, а потом обернулся на Сашу.

Она беспомощно пожала плечами, словно показывая, что понятия не имеет, что именно должна ему ответить.

— Тебе давно пора отвыкнуть от этого, — напряжённо произнёс Игорь. — И поверить в то, что ты можешь быть счастлива. Разве нет?

— Я уже счастлива, — ответила она. — Вне всяких сомнений. Но, понимаешь, мне довольно сложно свыкнуться с этим. Люди привыкают и к хорошему, и к плохому, и не всегда это даётся им легко.

Ещё несколько часов назад казалось, что их жизнь совершенно безоблачна — ну, не считая пушистой тучки в форме сенбернара, — а сейчас Игорь задумался, не прячутся ли ещё какие-то проблемы, как грязное болото под белым снегом.

…Он, возможно, и спросил бы Сашу об этом, если б не Боня. Тот, устав сидеть, сорвался с места, бросившись в толпу людей, и Игорь вынужден был помчаться следом — если не желал, конечно, лишиться руки.