Парень повел бровью, сверкнул улыбкой.

– Спасибо. Глеб, у тебя просто отличная девушка!

– А то я без тебя не знал...
– проворчал тот.
– Подумаю я.

– Ну, как надумаешь, спросишь в СКМ Келдыша. До встречи.

– И я не прощаюсь, - промурлыкала Мила.

Дверь закрылась и они поглядели друг на друга.

– Какой хорошенький!

Глеб невразумительно пробормотал что-то. Ну да. Лощеный. Не то что он сам, валяющийся на больничной койке в дурацкой несвежей пижаме, хромоногий, заросший, как... оборотень.

– А я не знала, что ты водишь дружбу с магами!

– Это они со мной водятся, - буркнул Глеб.
– Уже год.

Значит, оборотни служат в магической полиции! А в ИМФ эти... сволочи уклонялись от его вопросов - знают ли таких же, как он. Просто говорили, что оборотни предпочитают селиться не в городах, а в отдаленных поселках... Ну да, конечно, боялись, что он встретится с сородичами и уйдет из института - остальные-то не валяют дурака, пытаясь отделаться от своей сути, а уживаются с ней среди обычных людей!

– Выглядишь бодрее! То есть злее.

Ему стало досадно, что Мила убрала руку.

– А где мои пироги?
– спросил он.

– Собиралась принести, но сказали, тебя завтра выписывают.

Мила стрельнула в него взглядом.

– Вот и подумала, сам придешь за ними, не развалишься.

Пауза. Глеб моргал: в ушах у него зашумело, горло сдавило... Значит, можно, значит она правда не боится... Значит?..

– Ну?
– в ее голосе - нетерпение пополам со смехом. И еще чуть заметная неуверенность.

Глеб кашлянул.

– Не... развалюсь.

Мила открыла дверь и уставилась на букет. Букет был великолепен. Особенно в первой части слова - велик.

И состоял он из одних калл.

– Оба-на!
– только и сказала Мила.

Глеб с сомнением оглядел букет в своих руках.

– Я что-то не помню: они тебе нравятся или наоборот?

Еще чего доброго развернется сейчас и уйдет за новым букетом. Ищи его потом на всех... стройках.

– Да я от них просто с ума схожу!
– быстро сказала Мила, нисколько не покривив при этом душой.
– Заходи.

Он одним вздохом вобрал в себя строгий цветочный аромат, аппетитный дух пирогов, не обманула... И еще - собственный Милин запах. Оглушающий, оглупляющий; просто по щенячьи хочется тыкаться лбом в ее ладонь и вилять хвостом.

Этот запах вернул его в самом начале полнолуния...

Глеб шагнул через порог, обхватывая ее вместе с букетом; цветы хрустнули между ними, женщина пискнула, но и не подумала вырываться, наоборот прильнула к нему, горячо выдохнула ему в ухо - аж дрожь по спине:

– Волчо-ок...

Через некоторое время - невинное напоминание:

– Пироги стынут.

– К черту... пироги...

– Ага!
– охотно согласилась Мила.
– К черту!

Глеб ненавидел лунный свет и всегда задергивал плотные портьеры, чтобы ни один предательский луч не проскользнул в комнату. Сейчас он лежал, таращась на убывающую Луну - взгляд во взгляд - и не испытывал ни малейшего желания встать и задвинуть штору. Или просто для этого у него не было никаких сил?

Но для только что вышедшего из больницы... и оборотня... он, кажется, справился. Женщина сонно и довольно мурлыкала ему в шею.

– А ведь никто не спросил и не объяснил - а почему я видел эти сны?
– сказал Глеб, точно продолжал начатый разговор.

– Я со своей фантазией могу выдать тебе сотню и еще одну версий. Может быть, какая-то даже окажется правдой. Хочешь?

– Мил...

– Мм?

– А как ты поняла там, на стройке... кто из нас двоих я?

– Ну, это же элементарно, волчок!

– И как?

– Ты не хотел его убивать.

Он ел сырое мясо. Отрывал клыками, глотал, практически не жуя. Женщина, сидевшая у костра, тихо напевала, поворачивая свою нанизанную на шампуры порцию. Глеб принюхался. Жареное мясо тоже пахло... вкусно. Он подобрался поближе к костру. Странно, что огонь его не пугал. Никогда. Глеб уткнулся подбородком в плечо Милы, одним глазом присматривая за шипящим мясом, другим разглядывая близкое лицо женщины. Прикусил сережку, болтавшуюся в ухе. Вместе с мочкой уха. Мила легонько шлепнула его по лбу.