По странному стечению обстоятельств моя страна и мой муж решили оформить со мной отношения в один и тот же день. Хватит, говорят, в грехе жить, пора гражданство/брак оформлять. А я что – я не против.

Свадьба пришлась на среду. Вообще-то, за свадьбами этого не водится, но нам очень хотелось совместить официальное празднование с неофициальным. Дело в том, что начало совместной жизни мы отсчитываем от того дня, когда я, собрав манатки, перебралась к будущему супругу в его крошечную однокомнатку, где мы стали счастливо жить да поживать, деля хату с тараканами. И хотелось нам праздновать именно этот день, а то, как говорит один приятель, сначала отмечаешь юбилей, потом отмечаешь ебелей, a водки на всех не напасёшься. Раз «ебелей» пришёлся на среду, мы и юбилей засунем туда же, радостно решили мы. Договорились с раввином совохупить (хупа – еврейская свадьба, если кто не знает) нас в его же кабинете, по дешёвке, в полдень. И пригласили семью и близких родственников. А кто ж ещё приедет в среду?

За две недели до окончания греховной жизни приходит пакет из иммиграционной службы. Приходи, говорят, в среду в 10 утра гражданство получать, а то живём вместе уже семь лет, неудобно как-то. Муж (тогда ещё будущий) предложил не беспокоиться. Он гражданство за несколько месяцев до этого получал, и заняло это буквально пару часов. Заберут, говорит, грин-карту, выдадут сертификат о натурализации, задерёшь клятвенно правую лапу – и иди домой. Но мы на всякий случай момент торжественного совохупления на три часа дня перенесли. В предбрачной суматохе умудрились не обратить внимание на то, что гражданство мне должны были дать в Флит-центре – огромном стадионе, где играют бостонские хоккеисты и баскетболисты, тогда как муж получал гражданство в маленьком правительственном здании, в каком-то актовом зале.

Итак, я еду получать гражданство. Для начала попадаю в непролазную, мёртвую пробку. До Бостона километров 30 (20 миль), даже меньше. Я ехала два часа. Ползла. Обматерила бостонский Биг диг (год на дворе 1997-й, весь город перекопан), всех водителей и их матерей, чёртову иммиграционную службу, два года тянувшую резину с моим гражданством, штат Массачусетс и ещё много кого и чего. Приехала в 11 и решила, что гражданства мне не видать как собственных ушей. На гараже Флит-центра вывешен знак «Мест нет. Гараж заполнен». Вокруг никого. Запарковаться в этом районе Бостона в будний день практически невозможно. А я уже на час опаздываю.

Объехав все соседние районы, чуть не схватив удар на нервной почве и окончательно испугавшись, что мне как злостно опоздавшей не только гражданство не дадут, но и какую-нибудь бюрократическую бяку устроят, минут через пятнадцать я чудом нашла место на тихой улочке. Вокруг жилые дома. Никаких знаков, запрещающих мне парковаться, вроде нет, да и чёрт бы с ним, в конце концов. Влепят штраф – переживу. Как заяц выскакиваю из машины и бегу к Флит-центру.

Захожу. Ничего не понимаю. Вокруг тьма народа всех цветов, говорят на десятках языков, дефилируют по коридору, не спеша проходят в зал. Бегу в зал. Спортивная арена медленно наполняется народом. Ничего ещё не началось, опоздания моего никто не заметил. Это при том, что на часах 11:30, а звали к десяти. Нам объясняют процедуру: по секциям будем спускаться вниз, по очереди сдавать грин-карты клеркам, сидящим на арене, получать сертификаты и возвращаться на места. Когда все свои сертификаты получат, будет перерыв, а потом церемония с речами конгрессменов, торжественной клятвой и т. п. Смотрю на арену: там четыре или пять клерков, которые никуда не спешат. Флит-центр забит до отказа. Спрашиваю у какого-то служаки, сколько это всё займёт. Да весь день, вестимо. Объясняю ему, что у меня сегодня свадьба. На что мне вежливо говорят, что в среду свадьб не бывает, расскажите вашей бабушке и что американское гражданство получают раз в жизни. Надо радоваться и гордиться, а не придумывать тут чёрт знает что.

Бегу искать телефон. Пока до нашей секции очередь не дошла (ещё пару часов ждать, я так понимаю), можно выходить из зала. Нахожу телефоны. К ним километровая очередь. И только стоя в очереди, я окончательно осознаю, что здесь происходит. Иммиграционные службы города Бостона пошли на рекорд. Во-первых, из-за новых иммиграционных законов куча народа, жившего в стране годами и в ус не дувшего, внезапно поспешила подать на гражданство. Во-вторых, 1 апреля 1997 года в Бостоне был рекордный снежный шторм, и около тысячи человек, которые должны были в тот день получить гражданство, не смогли попасть в город. Их присягу пришлось перенести на сентябрь. Короче, 17 сентября 1997 года в Флит-центре находилось почти пять тысяч человек. И всем этим людям как-то забыли сообщить, что ими будут бить рекорды. У многих кто-то из родственников и знакомых гражданство уже получил и рассказал, что займёт это пару часов; на пару часов большинство и рассчитывали.

В очереди царит паника. Люди истерически звонят всем, кому могут дозвониться, пытаются найти бэбиситтеров на непредусмотренный остаток дня, объясняют, что придут не в час, а неизвестно когда, а бабушке нужно вколоть инсулин, переназначают важные встречи. Кто-то что-то исступлённо твердит на непонятном языке… В туалете плачет беременная женщина: в Центре продают только хот-доги, претцелы и подобную дребедень, есть она это не может, её тошнит, а еды с собой не взяла, думала, что пару часов…

Из здания никого не выпускают, дабы взявшие сертификат не смотались без принятия клятвы. Мы в ловушке. Посреди всего этого довольно расхаживают иммиграционные чиновники. Они хотят всем рекордам свои звонкие дать имена. Я звоню домой – никого. Бегать, думаю, пошёл. Очень кстати. Звоню будущему свёкру, объясняю ситуацию. Перезвони, говорит, через час, я тут разберусь с ситуацией.

Пока жду, решаю купить чего-нибудь поесть. Ещё одна километровая очередь, ну да нам спешить некуда. Лезу в сумку и вдруг осознаю, что ключей от машины в ней нет. Вываливаю всё содержимое на ближайшую поверхность, переворачиваю сумку вверх дном – ключей нет. Понимаю, что ключи украли, пока я тут бегала кругами. Вокруг тысячи людей всех мастей, и найти ключи в этом вавилонском столпотворении совершенно нереально. Свадьбу, судя по всему, придётся на год перенести (ну запали мы на этот день в году, важен он для нас), «Мазду» мою любимую стибрили, жрать нечего… Настроение, мягко говоря, непраздничное.

Через час перезваниваю свёкру. Раввин, говорит, весь день у себя в кабинете, у него работы полно. Просил не волноваться, хупу сделает в любое время. Родственники подождут. Только мужа твоего нет как нет, второй час никто дома не отвечает. Почему-то отсутствие мужа меня в этот момент не трогает, я волнуюсь за машину.

Следующие несколько часов я помню плохо. Бегала, звонила (мужа нет!) безуспешно искала ключи, получила сертификат, опять бегала, не-помню-кто толкал речи не-помню-о-чём, клялась в верности Соединённым Штатам Америки, вышла не помню даже когда на улицу и побрела к своей машине, не надеясь её увидеть. Мне было уже всё равно: нервные силы кончились.