В это мгновение будто что-то лопнуло в моём сознании. Упав на колени перед лавкой, я уронил голову на грудь деда и в голос зарыдал. Сколько проплакал, выкрикивая какие-то слова, не помню. Успокоившись и поднявшись на ноги, я, оторвав от холстины тесёмку, подвязал подбородок деду и вышел из дома. Потом оседлал коня и поскакал в станицу, чтобы сообщить о смерти деда станичному атаману.

Воспоминание о том дне наполнило меня грустью. Жалко было старого Аленина. За три месяца общения, благодаря Тимохиной составляющей моего сознания, я стал относиться к нему, как к своему деду. Тем более, Афанасий Васильевич был очень похож на моего родного деда, которого я сильно любил. Но именно смерть деда и его последние слова позволили мне окончательно определиться с моей дальнейшей жизнью в этом мире и наметить первые шаги.

Дед наказал мне стать офицером, чтобы передать мои военные знания из XXI века казакам. 'А чем не смысл жизни?' - думал я в тот день, пока скакал в станицу, чтобы сообщить о смерти старого Аленина.

Дед говорил, что в юнкерское училище принимают с восемнадцати лет. У меня впереди почти четыре года. Есть время, чтобы разобраться с тем уровнем знаний, который необходим для поступления в училище. Больших проблем тут не должно быть, надо только как-то залегендировать для окружающих, где я этому выучился. С физической и военной подготовкой надо тоже не переборщить. Ладно, с этим со временем разберёмся. Идём дальше. Поступил в училище, отлично проучился, выпустился и получил первое офицерское звание - хорунжий и под командование полусотню казаков, вернее всего, в Амурском полку. Это будет где-то в 1894 году. До китайского похода в 1900 году будет ещё шесть лет. За это время можно будет обучить кое-чему казаков и обкатать новую тактику и приёмы ведения боевых действий на хунхузах, а потом против китайцев.

Если всё пройдет гладко, то возможно к началу русско-японской войны в Амурском полку будет сотня казаков, умеющих вести разведочно-диверсионные операции против противника по методикам, опережающих действительность на сто лет. Что это даст? Нанесение большего урона противнику, возможно, получится кого-то 'стереть' с карты истории из генералитета японской императорской армии, что окажет стратегическое влияние на ведение наземных операции в этой войне. И благодаря этому есть вероятность распространения этого опыта в войсках через Главное управление Генерального штаба или через Главный штаб, если его не переименуют в 1905 году. Хорошо бы при этом как-то поступить в Николаевскую академию Генерального штаба, чтобы теоретически обосновать новые методики ведения данных боевых действий и найти человека, который смог бы их пропихнуть в управление боевой подготовки российской армии.

Да! Мечты. И что я не попал в тело какого-нибудь Великого князя или генерала, отвечающего за управление вооруженными силами Российской империи. Тогда бы было всё намного проще. Мы хоть академий и не кончали, но двадцать семь лет службы в элитных войсках, участие в боевых действиях и их планирование, пускай на отрядно-бригадном уровне, это опыт, который бы позволил не наломать дров в боевой подготовке новых подразделений. Тем более, если вспомнить, кто будет командовать армией и флотом в это время, то я, вообще, гений диверсионной войны и разведки.

О Верховном главнокомандующем Николае II сохранилось убийственное по сарказму высказывание генерала Драгомирова: 'Сидеть на престоле годен, но стоять во главе России не способен'. Министр иностранных дел Дурново считал, что Николай 'обладает средним образованием гвардейского полковника хорошего семейства'. По мнению контр-адмирала А.Д. Бубнова, в годы Первой мировой войны - начальника морского управления в Ставке: 'Уровень его знаний соответствовал образованию гвардейского офицера, что, само собой разумеется, было недостаточно не только для управления государством, но и для оперативного руководства всей вооруженной силой на войне'.

О военном министре Куропаткине, который скоро займет этот пост, в нашей военной истории сохранилось двойственное мнение. Под его руководством были проведены в жизнь многие неотложные меры: повышены оклады денежного содержания офицерам, произведено омоложение командного состава, преобразован ряд военных округов, расширены юнкерские училища и кадетские корпуса, укреплена полевая артиллерия, начато внедрение в войска пулеметов и много было сделано полезного для развития казачества в Приамурском крае.

Однако всего этого оказалось явно недостаточным, чтобы русская армия подошла к войне с Японией обновленной. А назначение Куропаткина командующим Маньчжурской армией у многих вызвало скептицизм, и не принесло ему лавров, хотя в генерала, озаренного лучами скобелевской славы, многие поначалу верили. Его военные неудачи и стратегия оборонительной войны 'на истощение' вынудили Россию признать бесперспективность дальнейшей борьбы и пойти на мирные переговоры с Японией.

Следующий военный министр Сухомлинов получил прозвище 'царский угодник'. Его деятельность на этом посту во время Первой мировой войны завершилась судом, где ему были предъявлены обвинения в измене, в бездействии власти и во взяточничестве. Большинство обвинений не подтвердилось, однако Сухомлинов был признан виновным в 'недостаточной подготовке армии к войне' и приговорён к бессрочной каторге и лишению всех прав состояния.

Морской министр вице-адмирал Бирюлев, прочтя рапорт одного из своих подчиненных, просившего выписать из Франции для подводных лодок некоторое количество свечей зажигания, недрогнувшей рукой вывел резолюцию: 'Достаточно будет пары фунтов обычных стеариновых'.

Драгомиров, так уничтожительно охарактеризовавший последнего русского императора, сам был не без греха. Будучи профессором по тактике, а затем и начальником Николаевской академии Генерального штаба прославился, как ярый противник скорострельного оружия и военных игр, которые при нем практически полностью исчезли из учебного курса Академии. А на испытаниях генерал Драгомиров отозвался о пулемёте Максима следующим образом: 'Излишняя быстрота стрельбы вовсе не нужна для того, чтобы расстреливать вдогонку человека, которого достаточно подстрелить один раз'.