– Я чувствую себя отвергнутым своим сыном, когда он не желает слушать мои советы и когда я чувствую, что он не хочет быть таким, как я. Он не раз это повторял. Я думаю, несправедливо так поздно осознать, что профессия бухгалтера тебе не нравится. Он мог бы предложить мне частично компенсировать деньги, которые я потратил на его учебу – по-видимому, зря. Недавно он купил себе отличную машину, то есть с деньгами у него все в порядке. Кстати, мне кажется, они с женой живут не по средствам. Надеюсь, он хоть в долги не влез и мне не придется вытаскивать его из них. Об этом я уже молчу – хватит с меня его работы, которая меня не устраивает!

– Получается, Марио, настоящая проблема, над которой тебе нужно работать, не в том, что твой сын работает официантом, а не бухгалтером, а отверженность и несправедливость, которые ты ощущаешь. Помнишь, мы говорили, что, когда обвиняем кого-то в чем-то, этот человек нас обвиняет в том же самом? Значит, твой сын считает, что ты его отвергаешь и несправедлив к нему. Мало того, ты тоже обвинял своего отца в том, что тот отверг тебя и был к тебе несправедлив. Ты готов углубиться в эту тему?

– Я бы никогда не осмелился так разговаривать со своим отцом, как мой сын. К тому же, если бы я поступил с отцом, как поступил со мной Дэвид, я бы предложил вернуть ему хотя бы половину того, что он потратил на меня. Это было бы справедливо!

– Ты уверен, что никогда не считал своего отца несправедливым к тебе и никогда не чувствовал себя отвергнутым? Расскажи мне о своем отце. В анкете ты упоминаешь, что он умер, когда тебе было 14. Как он себя вел с тобой, особенно когда ты был подростком?

Марио колеблется. Видно, что он очень взволнован. Похоже, ему очень трудно говорить на эту тему. Около минуты он молчит, а затем садится на край стула, наклоняется вперед, упирается локтями в колени и начинает говорить, глядя в пол:

– Я никогда не любил об этом говорить. Для меня и для всей моей семьи это было сложное время. Вот это настоящая несправедливость! Мне казалось очень несправедливым, что он оставил мою мать одну с четырьмя детьми. Я был старший; когда он умер, мне было четырнадцать, а моей самой младшей сестре – шесть. Жизнь отца была застрахована, но матери все равно пришлось считать каждый грош, чтоб сводить концы с концами. В 17 лет мне пришлось прекратить учебу, чтобы помогать матери, и пойти на первую попавшуюся работу, лишь бы она приносила в дом деньги…

…Знаешь, кем я мечтал стать? Адвокатом! За год до смерти моего отца я поделился с ним этой мечтой, и он надо мной посмеялся: он буквально расхохотался. Это было так обидно, что я был готов накинуться на него.

– В этот момент ты чувствовал, что тебя отвергли?

– Ну конечно, я чувствовал себя отвергнутым! Он так прямо и сказал, мол, я вообразил из себя бог весть что, он считает меня зазнайкой, но я все равно не смогу учиться в школе так хорошо, чтобы метить так высоко. Потом он дал мне понять, что не потратит на это ни гроша, поскольку считает всех адвокатов жуликами. Больше я с ним никогда не говорил о своей мечте, но пообещал себе, что достигну этого несмотря ни на что…

…Почему он должен был умереть таким молодым? Ему было пятьдесят, он водил грузовик. Однажды зимой из-за метели он ехал восемнадцать часов подряд. Потом он отогнал свой грузовик в компанию и в четыре утра приехал домой. Двор перед домом был завален снегом, и он не мог поставить свою машину. В этот день нельзя было оставлять машины на улице, потому что в восемь должны были чистить снег. Отец хотел отоспаться и не просыпаться, чтоб переставлять машину. Он зашел в дом, съел бутерброд, затем сказал матери, что идет чистить снег перед входом. Мама снова заснула, а когда проснулась, отца еще не было, поэтому она вышла во двор. Там она и нашла его мертвым, распростертым на земле у своей машины. Он лишь успел расчистить двор от снега, поставить куда нужно машину и закрыть ее. Потом он упал.

Марио выпрямляется и смотрит на нас глазами, полными слез. Я предлагаю ему платок и стакан воды. Он берет себя в руки и продолжает:

– Ты спрашивала, были ли ко мне несправедливы. Этого достаточно? В моей жизни не было более сложного периода, чем этот. Все мои мечты рушились на глазах. Почему я оказался старшим из детей? Именно тогда я решил больше не ходить в церковь. Я больше не желал ничего знать о Боге, который развлекается тем, что так наказывает людей. Я стал примиряться с Господом только после того, как прошел курс «Слушай свое тело». Когда я узнал, что не существует карающего Бога, это меня очень утешило. Это помогло мне смирить злость, которую я испытывал с тех пор.

– Значит, Марио, ты согласен, что тоже обвинял отца в несправедливости и был отвержен? Жаль, что он умер, иначе ты бы узнал много интересного о его собственных переживаниях с отцом.

– Он никогда много не говорил о своем отце. Я только помню, что папа тоже был молод, когда его отец умер от перитонита. Он также часто упоминал, что его отец очень любил читать, не очень-то помогал по дому и его матери приходилось все делать самой, ухаживать за детьми. Он говорил, что никогда не будет таким, как его отец. Черт подери! Я нашел связь. По этой причине мой отец не хотел, чтобы я учился в университете? Поэтому он выбрал работу водителя грузовика?..