Друг президента Пол Фэй – младший [6] рассказал об инциденте, который показал, что Джон Кеннеди отчетливо осознавал опасность военного переворота. В один из выходных летом 1962 г., когда Кеннеди с друзьями плыл на яхте, его спросили, что он думает о книге «Семь дней в мае» (Seven Days in May) – самом продаваемом романе, в котором описывался вооруженный переворот в Соединенных Штатах. Кеннеди сказал, что прочитает эту книгу. Он прочитал ее за ночь. На следующий день он обсудил с друзьями возможность очередного такого переворота в США. Заметьте, что он сказал это после неудачной операции в заливе Свиней и перед Карибским кризисом:

«Возможно, это может произойти в нашей стране, но для этого необходимы определенные условия. Если, например, в стране молодой президент и у него случился провал в заливе Свиней, может возникнуть определенная обеспокоенность. Возможно, военные немного раскритикуют его за спиной, но это будет списано на обычное недовольство военных гражданским контролем над вооруженными силами. Но если ситуация, подобная той, что случилась в заливе Свиней, повторится, то граждане страны поставят вопрос следующим образом: “Может быть, он слишком молод и неопытен?” Военные решат, что обязаны сохранить целостность нации – это их патриотический долг, и только Бог знает, какой сегмент демократии они будут защищать, если свергнут избранное руководство страны».

Сделав паузу, он продолжил: «Затем, если залив Свиней повторится в третий раз, а это вполне может случиться…» Он выдержал еще паузу, чтобы дать слушателям возможность понять глубину мысли, и завершил ее старой морской поговоркой: «Но не в мое дежурство» {47} .

В другой раз Кеннеди рассказал сюжет романа, в котором несколько генералов захватили страну: «Я знаю пару людей, которые, возможно, мечтают об этом» {48} . Биограф Теодор Соренсен цитирует эту фразу Кеннеди как шутку. Тем не менее, Джон Кеннеди использовал юмор по-разному, и следующее высказывание Соренсена уже не шутка: «Взаимодействие между начальниками штабов и их главнокомандующим оставалось неудовлетворительным на протяжении почти всего президентского срока Кеннеди» {49} .

Президент Кеннеди вдохновил режиссера Джона Франкенхаймера снять фильм «Семь дней в мае» как «предупреждение республике» {50} . Франкенхаймер говорил, что «Пентагон не хотел, чтобы мы снимали этот фильм. Кеннеди сказал, когда мы соберемся снимать сцены обстрела Белого дома, он отправится в Хайянис-Порт [7] отдохнуть» {51} .

Как нам уже известно, у президента Джона Кеннеди уже был один залив Свиней. Это был секретный проект, инициированный еще его предшественником президентом Дуайтом Эйзенхауэром {52} . В конце лета 1960 г., когда Кеннеди стал кандидатом в президенты от Демократической партии, ЦРУ уже начало подготовку полутора тысяч кубинских политэмигрантов на секретной базе в Гватемале к вторжению на Кубу {53} . На правах нового президента в марте 1961 г. Кеннеди отклонил существующий план «Тринидад», разработанный ЦРУ и предполагавший «воздушно-десантную операцию» на Кубе, в пользу тихой высадки ночью, чтобы не было бы «никаких оснований говорить об американской военной интервенции» {54} . Когда скептически настроенный Кеннеди окончательно утвердил пересмотренный план ЦРУ по высадке десанта в заливе Свиней в апреле, он вновь подчеркнул, что не станет задействовать американские вооруженные силы, даже если армия наемников потерпит поражение. Руководитель секретной операции ЦРУ Ричард Бисселл заверил его в том, что потребность в воздушных ударах будет минимальна, и что жители острова присоединятся к кубинским наемникам в восстании против Кастро {55} .

На рассвете 15 апреля 1961 г. восемь бомбардировщиков Б-26 кубинских экспедиционных войск нанесли воздушные удары, чтобы уничтожить кубинские ВВС на земле, но смогли сделать это лишь отчасти. Кастро приказал своим пилотам «ночевать под крыльями самолетов», чтобы они могли взлететь в любую минуту {56} . На следующую ночь, когда бригада приготовилась к ночной высадке в заливе Свиней, Макджордж Банди, советник по национальной безопасности Кеннеди, позвонил заместителю генерального директора ЦРУ Чарльзу Кэбеллу и предупредил, что «авиаудары следующим утром не следует начинать до тех пор, пока самолеты не смогут это сделать, используя взлетно-посадочную полосу уже в пределах занятого плацдарма» {57} . Поскольку такой возможности не было, этот приказ фактически отменял удары с воздуха. В последующие дни армия Кастро взяла десантную группу в кольцо. Армия наемников сдалась 19 апреля 1961 г. Более тысячи человек было взято в плен {58} .

Новый президент сильно разочаровал ЦРУ и военных, приняв решение примириться с поражением в заливе Свиней, а не развязать войну. Позже Кеннеди понял, что оказался вовлеченным в план ЦРУ, ставший для него ловушкой. Инициаторы этого плана надеялись на то, что обстоятельства вынудят Кеннеди отказаться от наложенных им ограничений на использование вооруженных сил США.

Как еще, спрашивал Кеннеди своих друзей Дэйва Пауэрса и Кена О’Доннелла, Объединенный комитет начальников штабов согласился бы утвердить этот план? «Они были уверены, что я их поддержу и отдам приказ на использование в операции авианосца Essex, – сказал он. – Им трудно было поверить, что новый президент, наподобие меня, не будет паниковать и пытаться сохранить лицо. Ну что ж, они очень сильно ошиблись во мне» {59} .

Главными игроками в обмане Кеннеди были его советники из ЦРУ, в частности, директор Аллен Даллес. Как заметил Артур Шлезингер – младший: «Объединенный комитет начальников штабов только одобрил план «Залив Свиней». А его разработкой занимались в ЦРУ» {60} .

После смерти Аллена Даллеса остались неопубликованные черновики статей, которые Люсьен Ванденбрук назвал «“Признаниями” Аллена Даллеса». В этих рукописных заметках со следами пролитого кофе Даллес рассказывал, как советники ЦРУ, которые отлично владели ситуацией, вовлекли Джона Кеннеди в план, успешная реализация которого противоречила собственным правилам президента, не допускавшим привлечения к боевым действиям армии США. Хотя Даллес и его сообщники знали, что такое условие противоречит плану, который они навязывали Кеннеди, они намеренно замалчивали этот факт, полагая, как писал Даллес, что «реалии ситуации» заставят президента пойти на их условия:

«[Мы] не хотели поднимать эти вопросы – во время [не поддающееся расшифровке слово] обсуждения – так как это могло только ухудшить наше положение и воспрепятствовать получению того, что мы хотели. Мы думали, что все рассчитали, – и когда действительно возникнет кризисная ситуация, никакого другого выбора, кроме как не провалить операцию, а следовательно, одобрить любое действие, направленное на успешный исход, не будет» {61} . И снова, как сказал Кеннеди, «они очень сильно ошиблись во мне».