В зависимости от структуры акционерного капитала, специфики деятельности и некоторых других факторов можно рекомендовать включать в устав корпорации положения об отнесении к компетенции совета директоров или общего собрания (в непубличных обществах) предварительного одобрения обычных сделок со значимыми активами – превышающими определенную балансовую стоимость или, например, с недвижимым имуществом.

Следует заметить, что с 1 января 2017 г. положения об одобрении сделок, определенных уставом общества, исключены из норм о крупных сделках (ст. 78 Закона «Об акционерных обществах» и ст. 46 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью») и отнесены к нормам о компетенции органов общества (п. 2 ст. 69 и п. 3.1 ст. 40 соответствующих законов).

И это не случайно. Тем самым положен конец дискуссиям – сделки, особый порядок согласования которых предусмотрен уставом общества, крупными не являются и к ним не применяется режим одобрения и обжалования, установленный для крупных сделок. В самом уставе следует определить, каким органом и в каком порядке согласовываются эти сделки.

С учетом новых квалификационных критериев для крупных сделок, сделки, особый порядок совершения которых предусмотрен уставом хозяйственного общества, вероятно, получат еще большее распространение.

Особенно важно при этом, чтобы формулировки устава в данной части были конкретными, ясными и не допускали возможности их двойного толкования.

Кардинальные изменения произойдут с 1 января 2017 г. и в области практики совершения сделок, в совершении которых имеется заинтересованность.

В частности, законодатель отказался от использования понятия «аффилированность» для определения заинтересованности в сделке и применяет теперь для этих целей дефиницию «контролирующее лицо», которая без купюр заимствована из законодательства о рынке ценных бумаг. И вполне возможно предположить, что очень скоро российская практика столкнется с необходимостью преодоления этого формального определения контролирующих лиц для целей применения сделок с заинтересованностью, как это произошло ранее с формальным определением аффилированности. Как известно, «антимонопольное» понятие аффилированности в ряде случаев получало в правоприменительной практике по сделкам с заинтересованностью расширенное толкование.

Одним из самых кардинальных изменений, внесенных Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 343-ФЗ, является положение, что в качестве общего правила вместо получения согласия на совершение сделки вводится особый порядок информирования о сделках с заинтересованностью. Однако из-за значительной неопределенности целого ряда понятий и процедур многие публичные общества не торопятся изменять сложившуюся практику одобрения сделок с заинтересованностью.

Важно, что уставом непубличного общества может быть установлен отличный от определенного Законом «Об акционерных обществах» порядок одобрения сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, либо установлено, что нормы о заинтересованности вообще не применяются к этому обществу.

Представляется, что многие непубличные общества, которых в России подавляющее большинство, воспользуются такой возможностью. Очевидно, что это правило может быть полезным для семейного бизнеса или для связанных экономической зависимостью хозяйственных обществ.

Например, внутри холдингов можно установить в уставах всех лиц, образующих холдинг, что сделки, в совершении которых имеется заинтересованность контролирующего лица, не подлежат одобрению в соответствии с положениями гл. ХI Закона «Об акционерных обществах».

Такой подход существенно разгрузит советы директоров от согласования малозначительных сделок, исход которого очевиден.

Кроме того, законодатель значительно расширил перечень оснований освобождения от применения режима, установленного для совершения сделок с заинтересованностью, например, исключив необходимость одобрения сделок, предметом которых является имущество, цена или балансовая стоимость которого составляет не более 0,1 % балансовой стоимости активов общества, при условии, что размер таких сделок не превышает предельных значений, установленных Банком России. До 10 % активов общества повышено пороговое значение стоимости предмета сделки с заинтересованностью для отнесения ее к компетенции общего собрания акционеров (участников).

В анализируемом Законе также много других важных для практической деятельности деталей. Так, впервые на уровне закона и применительно к сделкам с заинтересованностью, и применительно к крупным сделкам закреплена возможность согласовывать сделку, в которой определены не сами существенные условия, а порядок их определения, предусматривать альтернативные условия, совершать сделки под отлагательным условием.

Что важно для судебной практики – в обжаловании крупных сделок, сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, с 1 января 2017 г. уже нет той унификации, которая была ранее. Для каждой из указанных категорий сделок имеются свои основания обжалования, предмет и распределение бремени доказывания. При этом основания и порядок обжалования сделок, совершенных без корпоративного одобрения, все более вписываются в общие гражданско-правовые правила.

Так, крупные сделки могут быть признаны недействительными в соответствии со ст. 173.1 ГК РФ и в предмет доказывания при обжаловании крупных сделок законы о хозяйственных обществах не включают необходимость доказательства ущерба или иных неблагоприятных последствий. Очевидно, законодатель полагает: чт'o уж тут убытки, если у участника «увели» бизнес или такую его значительную часть, что это полностью меняет его представление о бизнесе, в который он вложился. Думаю, что превращение состава обжалования крупных сделок из так называемого материального в так называемый формальный еще предстоит осознать российским судам, в привычку которых уже вошло доказывание убытков.