– А кто будет нести ответственность? – зеленоватые глаза Наины Генриховны агрессивно округлились.

– Вся информация сохраняется в памяти прибора и по окончании эксперимента… – начал Огурцевич.

– Это комиссию не интересует, – прервала бизнесмена начальственная дама. – Давайте продолжать работу.

С этими словами Наина Генриховна покинула помещение лаборатории мегалографии.

По выражению лица начальственной дамы сразу можно было понять, что и сами помещения, и обстановка, царящая в них, не удовлетворили её взыскательного взгляда. В следующем же помещении высокая комиссия обнаружила часть сотрудников «Научно-технического продукта», предававшихся чревоугодию самым бессовестным образом. Молоденькие и хорошенькие до неприличия дамочки уже пригубили по рюмочке коньку (початая бутылка стояла тут же, на столе) и теперь с явным удовольствием допивали источающий сногсшибательный аромат кофе. Тут же неопределенного возраста мужчина в запотевших очках обеими руками пытался пропихнуть в рот целиком огромных размеров бутерброд. Тут же некий рыжий индивид углубился в чтение романа. Книжку в яркой глянцевой обложке он держал на коленях. Огурцевич побагровел. Наина Генриховна широко расправила прямые плечи.

– Ну вот, и здесь нарушается порядок проведения работ, – металл в голосе Наины Генриховны звенел набатным колоколом. – При входе в помещение нет надписи о том, что оно предназначено для приёма пищи. Кроме того, персонал учреждения в рабочее время распивает алкогольные напитки и читает постороннюю литературу.

При этих словах упитанный молодец в очках и брюках цвета приглушенный электрик поперхнулся уже полностью просунутым в рот бутербродом и громогласно закашлялся. При этом измятый и изрядно обслюнявленный бутерброд выпал у него изо рта и плюхнулся на пол, под ноги Наины Генриховны.

– Ай, яй, яй! – заверещал бутерброд нечеловеческим голосом. – Спаси меня добрая старушка! Этот пьяный обормот хочет мною закусить!

– Фантастика! – ахнул рыжеволосый молодец и выронил роман из рук.

Бутерброд выпустил тоненькие ножки, подобные ножкам сороконожки и, быстро перебирая ими, засеменил к стене комнаты. Пьяненькие дамочки, обступив господина Огурцевича, что-то мило щебетали о преимуществах новой кофе-машины. Багровый Огурцевич беззвучно шлепал губами.

Наина, скорым шагом покинув помещение, отправилась к месту заседания прочих членов высокой комиссии. За спиной она слышала стук подошв и тяжелое дыхание главы «Научно-технического продута». В груди начальственной дамы бурными потоками клокотал праведный гнев.

В коридоре им повстречался почтенный старец в хорошем костюме. Старец нёс под мышкой толстую папку, полную бумаг. Увидев старейшего работника «Научно-технического продукта», бизнесмен Огурцевич и приободрился, и даже немного успокоился. К нему вернулся дар речи.

– Это наш старейший работник, товарищ Орловский. Он занимает должность главного конструктора. Товарищ Орловский отвечает у нас за всю документацию, – произнёс Огурцевич, гордо выпячивая обтянутую коттоном грудь. – Уверяю, на этом участке у нас всё в полном порядке!

– А вот с документацией у нас всё в порядке, – пролепетал Орловский. – Сединами своими ручаюсь!

Голубые и на удивление ясные глаза старика Орловского излучали дружелюбие и неподдельный мужской интерес к высокой гостье. Наина Генриховна изготовилась к атаке.

– Ведите! – скомандовала она.

И старик Орловский повёл её в свой кабинет, где в высоких, подпиравших потолок шкафах хранилась та самая документация, за которую он отвечал своею седой головой.

– Вот это наша документация и отчетность, – старик сделал широкий жест рукой в сторону пронумерованных и аккуратно надписанных корешков. – Хотите взглянуть?

– Разумеется! – Наина Генриховна потирала руки. Её изящные ноздри воинственно раздувались. Рядом Огруцевич пыхтел, как поспевающий самовар.

Старик Орловский достал одну из папок, положил на стол, раскрыл. На тыльной стороне обложки помещалась добросовестно составленная опись дела. Папка заполняли листы машинописного текста, вперемешку с чертежами. Энергично перелистав содержимое папки, Наина Генриховна наугад вытащила пачку документов, и, разложив их на столе, принялась изучать. При этом она и покачивала сокрушенно головой, и хмыкала иногда, и постукивала каблучком по полу. Наконец вердикт был вынесен:

– Всё это никуда не годится! Нужны официально изданные экземпляры, а это какие-то ксерокопии! Где вы могли их взять?

– Они украли или каким-то другим незаконным путём добыли эти документы! – вставила прилизанная девица, внезапно материализовавшаяся за плечом своей патронессы.

Наина Генриховна метнула огненный взор в сторону Олеся Огурцевича, который засопел ещё пронзительней и снова начал багроветь. Начальственная дама продолжала:

– Я советую вам навести тут порядок. В таком состоянии дела оставлять нельзя! Любая проверка, я подчеркиваю, любая! Накажет вас незамедлительно. Надо обратиться за консультацией к квалифицированным специалистам!

Теперь дара речи лишился старик Орловский.

– Да кто же вы есть, чтобы говорить мне подобные вещи? Это я-то добыл незаконным путём? – только и смог вымолвить он. – Кто вы, милочка, и откуда к нам явились?

Бровки Наины Генриховны взлетели вверх:

– Кто я – известно каждому. Спросите об этом у вашего генерального директора. А вот кто вы – это вопрос. И чем вы тут занимаетесь – тоже вопрос. Одно не вызывает сомнений: вы совершенно безграмотны!

– Ну а вы просто дура какая-то! Я-то думал… – старик Орловский поперхнулся словами.