А вы можете прогуляться с княгиней по Невскому, заглянуть в магазины и, если повезет, познакомиться с нужными людьми. И еще, дорогая… – князь вопросительно посмотрел на свою супругу.

– Да, – сказала княгиня, – мы с мужем решили попросить вас принять от нас в подарок вот это, – и Одоевская протянула Ольге ту самую брошь с изумрудами, которую принесла из своей комнаты.

– Мы никогда не забудем те хлопоты и то, что вы уже сделали, и еще сделаете для нас, – княгиня покраснела, – поэтому примите в благодарность за все – носите и помните о нас.

Ольга даже растерялась, увидев, что ей хотят подарить. По ее прикидкам, такая золотая брошь с изумрудами работы как минимум XVIII века, в ее мире могла стоить очень дорого. Но от подарка отказываться было неудобно.

Поблагодарив княгиню, Ольга положила брошь в сумочку и в свою очередь протянула Одоевской женские механические часики «Чайка» с браслетом из финифти. Циферблатов часов закрывался крышечкой, украшенной той же финифтью. Конечно, по стоимости этот подарок был несравним с княжеским, но все же…

Княгиня с удовольствием приняла подарок. Часики на ее изящной ручке смотрелись прекрасно. К тому же ничего подобного в XIX веке пока еще не делали. Ольга Степановна уже представила, какой восторг и зависть вызовут эти часики у знакомых.

Пока женщины весело щебетали, разговаривая на им только понятные темы, мужчины быстренько собрались и отправились в поход. К тому времени лакей Степан, вернувшийся с газетами, сбегал на конюшню и велел приготовить для князя экипаж.

На улице, выйдя из парадной, они столкнулись нос к носу с симпатичной молодой дамой лет двадцати пяти, которая вежливо поздоровалась с князем и с любопытством посмотрела на Сергеева.

– Куда это вы собрались, Владимир Федорович? – поинтересовалась она. – Мой батюшка говорил, что вы в последнее время все больше дома сидите. И на службе он вас уже давненько не видел.

– Передайте уважаемому Дмитрию Николаевичу, – ответил ей князь, – что, к сожалению, дома меня удерживают неотложные дела, а также временное нездоровье. А как вы поживаете, Лидия Дмитриевна? – в свою очередь поинтересовался Одоевский. – Как ваш супруг, Егор Иванович, как сынок, Дмитрий?

– Все, слава богу, живы и здоровы, – ответила дама, – сынок растет, уже ходить начал. Заглядывайте к нам, Владимир Федорович, да и не один, а с супругой. Мы всегда рады видеть вас.

Раскланявшись с дамой, мужчины сели в коляску, кучер взмахнул кнутом, и они тронулись в путь.

– Кто эта дама? – спросил у князя Сергеев. – Похоже, она ваша старая знакомая?

– Еще бы, – усмехнулся Одоевский, – это дочь моего начальника, действительного тайного советника и главноуправляющего II отделением Собственной его императорского величества канцелярии, члена Государственного совета и председателя его департамента законов Дмитрия Николаевича Блудова.

Человек он довольно консервативных взглядов, но не чуждый новому, если это новое идет на пользу государству. Надо будет как-нибудь вас с ним познакомить. Ранее он был министром внутренних дел и министром юстиции. А дочь его, Лидия Дмитриевна, замужем за Егором Шевичем, сыном генерала Ивана Шевича, геройски погибшего в сражении при Лейпциге. Кстати, мать Егора Шевича, Мария Христофоровна, никто иная как сестра Александра Христофоровича Бенкендорфа. Вы, конечно, помните, кто он и чем заведует.

За разговорами они не заметили, как доехали до Марсова поля и Воскресенского наплавного моста, по которому экипаж перебрался через Неву и покатил по Каменоостровскому проспекту в сторону Черной речки. Места эти были Сергееву абсолютно незнакомы, хотя в XXI веке перехожены и переезжены. Вместо привычных высотных зданий вдоль проспекта стояли патриархальные деревянные одно- и двухэтажные домишки с палисадом.

Миновав деревянный Силин мост через речку Карповку, они быстро добрались до такого же деревянного моста, только чуть побольше, через Малую Невку, носившего в те времена название Строгановского. А потом, на Каменном острове, выйдя из коляски, немного постояли, любуясь изящной церковью Иоанна Предтечи, построенной в необычном для России псевдоготическом стиле. В свое время император Павел I, став главой Мальтийского ордена, передал эту церковь кавалерам ордена иоаннитов.

Через деревянный Никольский мост экипаж переехал Черную речку. Князь Одоевский печально вздохнул и указал рукой на место, где зимой 1837 года состоялась дуэль Пушкина с Дантесом.

– Вот там и закатилось солнце русской поэзии, – с горечью в голосе сказал он. – Мы пытались предотвратить этот роковой поединок. Но он все-таки случился. Много в нем непонятного и таинственного. Может быть, в вашем времени есть сведения о том, как произошла эта трагедия, и кто в ней виновен?

Виктор задумался. Он специально не занимался историей пушкинской дуэли, но то, что в ней было не все чисто, слышал от Шумилина.

– Владимир Федорович, – сказал он, – я не могу вам сейчас ничего сказать определенно. Но на эту тему я бы посоветовал переговорить с Александром Павловичем. Он занимался изучением всех обстоятельств дуэли Пушкина.

Тем временем экипаж двинулся по Ланской дороге к цели их путешествия. Неподалеку от того места, где в XXI веке находилась железнодорожная станция Ланская, они вышли из коляски и стали осматриваться. Сергеев ничего не видел, кроме зарослей кустарника и небольших рощиц. Похоже, что места эти были еще не обжиты. Тем лучше – любопытных окажется меньше, и никто не увидит, что будет происходить в сарае, который здесь вскоре построят.